Автограф президента (сборник)

Потомки, историки, которые будут определять место двадцатого столетия в истории человечества, наверняка будут испытывать немалые затруднения в выборе события или явления, которое могло бы претендовать на доминанту этого удивительного и бурного века и дать ему свое название.

Возможно, я пристрастен, но мне кажется, что кто-нибудь предложит назвать двадцатый век веком специальных служб, признав тем самым их роль и значение в политике, экономике, идеологии. Во всяком случае, если так случится, я совсем не удивлюсь: конечно, история нашего столетия не сводится лишь к истории борьбы разведок и контрразведок, но, право же, первая без последней теряет слишком много! И в самом деле, что такое век информации без разведки?!

Словом, объективный, всесторонний, глубокий и (хотелось бы!) профессиональный разговор о спецслужбах, их деятельности, роли и месте в современном политическом устройстве мира, обеспечении государственного суверенитета — это реальная потребность мирового сообщества. А профессиональный разговор без профессионалов — все равно что свадьба без жениха!

То, что такой разговор необходим и неизбежен, определяется еще одним важным обстоятельством.

В наследство от прошлого нам достался сложный и противоречивый мир.

В течение многих десятилетий средства массовой информации и другие государственные и общественные институты обеих противоборствующих систем — капиталистической и социалистической — упорно и неустанно создавали «образ врага». Начало этому процессу, как известно, положила «холодная война».

Теперь, в новую эпоху, когда в окружающем нас мире многое меняется и уже изменилось, все громче и настойчивее раздаются голоса о том, что вместо «образа врага» надо создать «образ друга», то есть видеть прежде всего не то, что когда-то разъединяло две системы, а то, что может их объединить, и на этом строить всю международную политику и межгосударственные отношения.

Такой подход, безусловно, больше отвечает современным реалиям, складывающимся в мире, и процесс всеобщего «братания» можно только приветствовать, хотя некоторые излишне эмоциональные и не слишком искушенные в политике люди, как мне кажется, несколько поспешили развенчать «образ врага», не уяснив как следует, каким же должен быть «образ друга». А друзья, как и враги, тоже бывают разные!

При всей кажущейся заманчивости идеи всеобщего «братания», я, как человек, тридцать лет прослуживший в органах государственной безопасности, не представляю себе, как могут «подружиться» сотрудники противоборствующих разведок и контрразведок.

Люди могут дружить независимо от их расы, идеологии, вероисповедания, отношения к сексуальным проблемам, рок-музыке или сюрреализму. Но, как показывает многовековой опыт, и в рамках одной политической системы специальным службам, даже при наличии делового сотрудничества, всегда найдется, что скрывать друг от друга.

Но если специальные службы не хотят или не могут «жить дружно», не стоит ли ликвидировать их тогда разом и повсеместно, чтобы они не мутили воду и не мешали стремлению народов к миру и всеобщему благоденствию?

Что ж, возможно, когда-нибудь так и произойдет!

Но для этого человечеству придется пройти еще длинный и, несомненно, трудный путь, и на пути этом будет много разочарований, крови и слез. А пока необходимо считаться с одним парадоксальным явлением: чем больше доверия между странами, тем совершеннее должна быть система взаимного контроля, потому что слишком многое брошено на карту и никто не хочет поставить под угрозу свои национальные интересы, безопасность своего государства.

А эффективный контроль, наряду с международными соглашениями, обменом информацией, официальными инспекциями и прочими «мерами доверия», невозможен без эффективной разведки! Вот и выходит, что разведка выступает как инструмент укрепления доверия между государствами и ее роль в век нового политического мышления будет неизбежно возрастать!

И тогда по мере сближения государств с различным общественным строем будет возрастать активность их разведывательных служб и совершенствоваться меры контрразведывательного противодействия.

Я уверен, ни у кого не вызывает сомнения, что в разговоре о спецслужбах никак не обойти Комитет госбезопасности, который, независимо от отношения к нему, бесспорно, являлся одним из самых могущественных и авторитетных ведомств и в течение многих лет оказывал определяющее влияние на расстановку сил в мире специальных служб.

За последнее время о советских органах государственной безопасности как в нашей стране, так и за рубежом написано и сказано столько, сколько не было написано и сказано за всю их предшествующую историю. Возникает законный вопрос: а можно ли сегодня сказать что-то новое, после того как на протяжении нескольких лет тема КГБ не сходила со страниц газет и журналов, и телевизионная передача без очередной «сенсации», связанной с КГБ, выглядела, как обед без десерта?

Но если проанализировать все эти публикации и передачи, то сразу бросается в глаза, что в них напрочь отсутствовал «взгляд изнутри», которым обладают только настоящие профессионалы, поскольку авторами подавляющего большинства из них являлись люди, как правило, весьма далекие от понимания специфики и проблем спецслужбы, наивно полагавшие, будто бы о разведке и контрразведке может судить каждый, кто прочитал хотя бы парочку «шпионских» романов.

В числе же авторов, которых можно отнести к профессионалам, к сожалению, попадались и такие, кто отнюдь не являлся гордостью и украшением КГБ, поскольку покинули они это ведомство не по своему желанию, а по причинам дискредитирующего и иного, не заслуживающего уважения характера. Жгучая обида или неудовлетворенные амбиции застилают глаза и совесть таким авторам, где уж тут рассчитывать на их объективность и честность!

Вот такие соображения и навели меня на мысль сесть за пишущую машинку и рассказать о том, чему довелось быть свидетелем или участником. И для начала я решил остановиться на двух темах, вызывающих, как мне кажется, большой общественный интерес: на сталинских репрессиях и разведке.

Конечно, в моем положении следовало бы писать, опираясь на подлинные события и реальных действующих лиц. Но по многим соображениям, в том числе из-за отсутствия согласия моих коллег и других ныне здравствующих людей быть упомянутыми в моем повествовании, а также до истечения «срока давности», я был вынужден отказаться от соблазнительной возможности обратиться к документальным материалам разведки и выбрать форму художественного повествования, придумав всех действующих лиц и изменив место и время действия, чтобы невозможно было провести исторические аналогии, а заодно использовав предоставленное автору право на художественный вымысел, хотя я искренне старался этим правом не злоупотреблять.