Автоликбез
Шрифт:
В Англии, если ваше превышение скорости меньше 40 км/ час, приготовьтесь отдать около 70 долларов, если выше — готовьтесь к суду и сумме до 1700 долларов.
В Швеции можно позволить себе лихачить, превышая скорость не более чем на 30 км/час, и держать при этом наготове 150 долларов. Больше — размер штрафа определит суд. В Японии все страшно и туманно. Сам факт превышения карается тюрьмой с «тяжелыми работами» на полгода, а если повезет, то заплатишь всего лишь 800 долларов.
Тут мы навсегда обогнали весь остальной мир — за рулем в России
Самая большая допустимая за рулем цифра содержания алкоголя в крови в Европе, до недавнего времени была Франция — 0,8 г/л — промилле. Сейчас меньше. По опыту своих товарищей скажу, что хороший обед с аперитивом, стаканом-другим сухого вина и рюмкой коньяка к кофе даст 0,5-0,6 промилле.
В Англии — 0,8. Если больше и в первый раз, закон предусматривает штраф до 8500 долларов, лишение прав до года, тюрьму до полугода. На практике же чаще всего — 420-750 долларов штрафа и обязательное лишение прав.
В Штатах полный разнобой и с промилле, и с цифрами отсидки: каждый штат — сам себе голова. Однако рекомендации все же дать могу. Впервые нетрезвым за рулем лучше попадаться в Нью-Джерси (250-400 долларов), в крайнем случае — в Миссури (500) и ни в коем случае не в Вашингтоне, Нью-Йорке или Колорадо — до 1000 долларов.
Не отбирают права ни по первому, ни по второму «залету» в Колорадо, а вот если в третий раз вас по этому делу прихватили в Миссури, «сливайте воду» — 5000 баксов, 10 лет «бесправия» и до пяти годиков без свободы в стране свободы.
Швеция после России — самая трезвая страна, потому что разрешенных промилле там всего 0,1999.
Обозрев мировые автомобильные окрестности, скажу вам от всего сердца: в нашей России-матушке просто рай господний! Не ропщите, а наслаждайтесь возможностью договориться с инспектором за полцены.
Когда каскадеры плачут
И все-таки я дожидаюсь своего звездного часа — «душа моя» режиссер Виталий Игнатьич берет однажды меня за пуговицу и говорит:
— Душа моя, в нашей картине будет погоня, и нужен эффектный такой прыжок автомобиля как бы в зрительный зал, понимаешь? Ведь фильм наш стереоскопический, если ты не забыл, душа моя, и в нем нужны стереоэффекты. Полет машины в зрительный зал — стереоэффект мощнейший, согласен?
— Сделаем, — обещаю я, — а какой нужен прыжок? Длина, высота?
— Красивый, — беспомощно говорит режиссер и добавляет: — И делать его, вероятно, придется тебе, душа моя.
Дело в том, что наш штатный каскадер Витька Иванов сломал руку, прыгая с третьего этажа гостиницы «Ялта», удирая от кагэбэшников из номера одной очаровательной польки, и отбыл в гипсе в Москву. А у меня, как я уже говорил, первый разряд по автоспорту, осталось застраховать жизнь и пожалуйста — я могу быть допущенным к автотрюкам.
В общем, задача ясна, остается только найти место, где машина могла бы оторваться от земли, либо такое место построить — трамплин.
День за днем я объезжаю дороги, переулки Ялты на собственном «Москвиче» — ничего нет. На Севастопольском шоссе нахожу горбик, после которого на ста двадцати километрах в час машина по воздуху летит, но приземляется с таким ударом, что на первом же прыжке я разбиваю об асфальт картер двигателя.
На
В общем, поиски мои заходят в тупик, становится ясно, что придется строить трамплин самим, но здесь я совершенно беспомощен: баллистику, свободный полет автомобиля мне в институте не преподавали.
Выручает, как всегда, случай. Однажды на моей машине мы возвращаемся со съемок: режиссер, оператор и я. Въезжая в Ялту, я по привычке нарушаю правила: обгоняю там, где нельзя. Постовой вырастает, словно из-под земли, свистит мне во всю мощь своих щек. Не увидев при нем ничего, кроме свистка и жезла, я не останавливаюсь, но тут же вижу в зеркальце, как выкатывает сержант замаскированный в кустах мотоцикл с коляской. Сердце екает: машине от мотоцикла не уйти.
Погоня начинается, и она явно не в мою пользу: расстояние между нами быстро сокращается. Вдруг мелькает указатель — «Ботанический сад», и режиссер кричит:
— Налево, на старую дорогу!
Не раздумывая рву налево и понимаю, что это спасение: старая дорога оказывается почти пустой, а главное — чересчур извилистой для мотоцикла с коляской. Левые повороты он худо-бедно берет, когда коляска от земли отрывается, а вот на правых ему приходится сильно сбрасывать скорость, иначе завертится юлой.
Я же — вторую передачу, гашетку в пол, кручу движок до звона, резина воет в голос, пассажиры причитают, и вдруг после одного из крутых поворотов наша машина оказывается в воздухе!
— Трамплин! — ахаем мы хором, а режиссер после отчаянного для груженой машины приземления — с треском — командует: — Завтра утром — все сюда, проверим, послезавтра — съемка.
Утром в том же составе мы здесь — ну просто идеальный трамплин! Машина уже на шестидесяти отрывается от земли, но самое замечательное то, что приземление ее происходит на склоне, одновременно всеми четырьмя колесами.
Три тренировочных прыжка я делаю на своей машине, увеличивая с каждым разом скорость: шестьдесят, семьдесят, восемьдесят... На восьмидесяти я чуть было свою «блондинку» не гроблю: поддон двигателя при ударе отпечатывается на асфальте, и становится ясно, что если мы хотим прыжков эффектных, то машины, участвующие в погоне, надо готовить — усиливать подвески.
Вот тут-то мы и подбираемся к главной заковыке нашей картины: все машины, принимающие участие в съемках, — собственные, бить их нельзя, ремонт директор не оплачивает. Он и так понабрал в группу своих друзей с машинами и не только устроил им роскошное лето у моря, в Ялте, но и платит за каждый съемочный день их автомобилей немалые деньги. Да и в сценарии, надо сказать, никаких аварий не предусмотрено, а только одна погоня, участвуют в которой в роли убегающего старенький «Москвичек», но зато крашенный редкой тогда голубой красивой эмалью «металлик», и в роли догоняющего — новенький «Москвич-универсал» Виталия Голубева, самого директора, из-за которого, как вы, надеюсь, помните, мы с хозяином и познакомились.