Автомобильный детектив
Шрифт:
"Ну вот, а звезды говорили, что я не буду знать, как решить несвойственные мне проблемы", - довольный собой Канарейкин смотрел на удаляющуюся из его кабинета дородную Олимпиаду Ивановну.
– Я же говорил, что все это ерунда. Врут звезды!"
Вопрос:
Почему профессор Канарейкин решил, что Васечка АБСОЛЮТНО не виновен?
Ответ читайте на последней странице книги
Пузырьковая камера, Пушкин и любовь
–
– Пузырьковая камера – трековый детектор элементарных заряженных частиц, в котором след частицы образует цепочка пузырьков пара вдоль траектории её движения. Изобретена Глэзером в тысяча девятьсот пятьдесят втором году. Принцип действия пузырьковой камеры напоминает принцип действия камеры Вильсона, которую мы рассмотрели на прошлой лекции. Только, если вы помните, в последней используется свойство перенасыщенного пара конденсироваться в мельчайшие капельки вдоль траектории заряженных частиц, то в пузырьковой камере используется свойство чистой перегретой жидкости вскипать вдоль пути пролёта заряженной частицы.
«В обществе, как в микромире. На миллиарды атомов жидкости приходиться одно-два удачных столкновений, представляющих интерес. Остальные столкновения давно известны и я бы сказал, банальны. Среди людей точно так же. На одну-две интересные личности приходится миллионы обычных заурядностей», - Кузьма Кузьмич еще раз окинул взглядом густые и не очень шевелюры своих студентов.
– Вскипание такой жидкости происходит при появлении центров парообразования, например, ионов. Таким образом, если в камере Вильсона заряженная частица инициирует на своём пути превращение пара в жидкость, то в пузырьковой камере, наоборот, заряженная частица вызывает превращение жидкости в пар.
За дверью аудитории раздался громкий стук, и она тут же широко распахнулась - на пороге возник парень, одетый в модные синие узкие джинсы и белоснежную рубаху с широким воротником. Светлые волосы лежали на голове небрежными прядями, уложенные не меньше, чем за пятьдесят долларов в самом модном салоне города. Профессор узнал в парне своего студента - сына декана физического факультета, не баловавшего преподавателей своим присутствием на лекциях.
– Разрешите, Кузьма Кузьмич?
– Садитесь, Еропкин. Раз уж пришли. Когда я Вас еще увижу!
А аудитории раздался смех.
Сын декана не спеша стал подниматься вверх, на самую галерку.
– Перегретое состояние жидкости достигается быстрым, порядка за пять - десять миллисекунд уменьшением внешнего давления. На несколько миллисекунд камера становится чувствительной и способна зарегистрировать заряженную частицу.
«Да, этот парень явно не крупинка золота для науки, - глядя вслед модно одетому студенту, подумал Канарейкин.
– Для девушек, да, - до профессора доходили слухи о многочисленных победах сына декана на любовном фронте.
– Тут у кого как. У одних сила идет в голову, у других в корень. И еще неизвестно, что лучше».
– После фотографирования треков давление поднимается до прежней величины, пузырьки “схлопываются” и камера вновь готова к работе. Цикл работы большой пузырьковой камеры примерно одна секунда, то есть значительно меньше, чем у камеры Вильсона, что позволяет использовать её в экспериментах на импульсных ускорителях… - лекция неторопливо катилась к своему окончанию.
Будущие научные светила, имеющую, как любил говорить профессор Канарейкин, искру Божию, основательно разбавленные теми, у кого этой искры не было, а наоборот, были проблемы с зажиганием, вникали в премудрости охоты за частицами, для которых любая пылинка была все равно, что земной шар для человека.
Прозвенел долгожданный, в том числе и для профессора звонок.
– Что ж, господа, на следующей лекции мы продолжим знакомиться с приборами для исследований свойств микромира.
Молодая аудитория радостно плеснулась за двери, чтобы в перерыве между лекциями успеть поизучать человеческий макромир, благо все «приборы» для этого у них были с собой и владели ими молодые люди отменно.
– Кузьма Кузьмич, можно с Вами поговорить?
– перед изумленным Канарейкиным стоял Еропкин.
«Неужели хочет разобраться в принципе работы пузырьковой камеры»?
– мелькнула невероятная, сумасшедшая мысль, сродни той, что заставила Архимеда с криком: «Эврика!» в чем мать родила, выскочить из ванны, пугая старых рабынь.
– Да, да, конечно, Еропкин. Что Вам непонятно в моей лекции?
– Речь идет не о физике.
«Да, чудес на свете не бывает», - профессор Канарейкин в который раз убедился в фундаментальности этого постулата.
– Тогда о чем же Вы хотели со мной поговорить?
– Об автомобилях. Меня обвиняют в том, что я сбил человека.
– Кгм… извините, а я чем могу помочь?
– Все знают, что Вы прекрасно разбираетесь в автомобилях и уже не раз помогали людям…ммм… в затруднительных положениях, связанных с автомобилями.
«Да, народ упорно пытается водрузить мне на голову лавры Форда, а мне хотелось бы Эйнштейна. Обидно».
– Ладно. Давайте говорите, что там у Вас.
– Я несколько месяцев встречался с одной девушкой. Да Вы ее знаете, Таня Тихомирова из параллельной группы.
Профессор вспомнил высокую красивую девушку с истинно русским лицом и с истинно русской длинной черной косой, которую она носила, перекинув через плечо.
– Так, ничего серьезного. На недельку в Египет слетали и все. Потом я понял, что мы с Таней слишком разные и решил расстаться. И об этом все ей честно сказал.
«Благородный рыцарь - все честно девушки сказал, правда, перед этим покувыркался с ней в Египте, очевидно, проверял прочность чувств на фоне древних пирамид. Подлец!» - Кузьма Кузьмич вновь вспомнил девушку с длинной черной косой.
– А три дня назад меня вызвали к следователю и обвинили в том, что я сбил Таню и скрылся с места преступления.
– Насмерть?!
– Нет, нет, Кузьма Кузьмич. У девушки только перелом ноги.
– Только!
– Но это не я, профессор!
– А почему следователь Вас обвиняет?