Автономный режим
Шрифт:
«Одну плазменную гранату на всех», – промелькнула здравая мысль, но сканеры боевой экипировки уже зафиксировали группы чужих – двалги заняли круговую оборону, в центре их построений находился «Мыслящий», рядом с ним на коленях стоял Энтони Хоук. Глаза мнемоника были закрыты, лицо хранило отсутствующее выражение, черты стали одутловатыми, он медленно раскачивался из стороны в сторону, едва ли воспринимая реальность.
Вспышка плазмы или близящаяся декомпрессия убьют его.
В такие секунды страх исчезает. Чувства гаснут, мышление становится кристально четким, на принятие решения
«Не дождетесь…»
Два одиночных выстрела ударили сухо и точно. Первый повалил «Мыслящего» – вытянутый череп инсекта разнесло кровавыми клочьями хитина, вторая пуля ударила в плечо Хоука, и тот заорал, пытаясь зажать рукой рану, повалился в траву.
Автомат движения бронескафандра, введенный в форсированный режим, позволил Павлу стремительно перемещаться по заранее заданной схеме, освобождая рассудок для оценки ситуации, ведения боя. Двалги, испытавшие шок в момент гибели «Мыслящего», уже пришли в себя, открыли шквальный огонь, лазерные разряды оставляли глубокие дымящиеся рубцы на броне, но Пахомов не собирался ввязываться в бой с чужими, по тварям успешно работали плечевые орудия, быстро заставившие вражеских бойцов искать укрытия, вжиматься в землю.
Ритмика боя поглощала рассудок. Сервы на стационарных позициях зафиксировали новую цель, но майор атаковал их с тыла, а механизмы, управляющие круговым поворотом приплюснутых, обтекаемых корпусов отработали недостаточно быстро.
Вариатор темпа стрельбы, установленный в положение «максимум», позволил Пахомову опустошить стозарядный магазин тремя форсированными очередями. Броня древних машин не выдержала, брызнула осколками, изнутри их корпусов рвануло пламя.
Рукоятка «ИМ-200» автоматически провернулась, подавая новый боекомплект, а со стороны ближайшего аварийного укрытия к месту событий уже приближался эвакуационный модуль.
Чужие не могли учесть всех нюансов. Они действовали стремительно и грубо, используя фактор внезапности, подавляя сопротивление телепатическим воздействием и численным превосходством, но техносфера «Танаиса» включала в свой состав сотни автономных систем, о существовании которых твари даже не догадывались. Примитивные, реагирующие лишь на определенные события, они таились повсюду, готовые прийти на помощь людям.
Крик раненого мнемоника послужил сигналом к активации аварийного убежища. Эвакуационный модуль, достаточно хорошо защищенный, выдержал несколько шальных попаданий и сейчас стремительно приближался к Хоуку, одновременно открываясь.
– Дитрих, задержи декомпрессию!
– Сколько?
Пахомов стремительно перемещался между деревьями, концентрируя на себе внимание чужих, не прекращая вести огонь.
– Секунд тридцать!
Модуль экстренной эвакуации уже подобрал Хоука и теперь, герметизируясь по ходу движения, удалялся в направлении узкого лаза, обозначившего вход в аварийное убежище.
Пахомов рывком добрался до ближайшей воронки. Обнажившиеся ребра жесткости палубы как нельзя лучше подходили для крепления фала.
– Есть! Я в укрытии! – Он скатился на дно воронки, выстрелил тонким тросом, и тот, пару раз обернувшись вокруг опоры, надежно зафиксировался.
– Тернов?
– На
– Батареи ПКО в районе купола отключены!
– Понял, выхожу на курс!
Дитрих только сейчас огляделся по сторонам, заметил развороченные укрепления, поваленные деревья, глубокие воронки и бьющие из разорванной гидропонической системы гейзеры мутной жижи.
Он закрепился и отдал мысленный приказ подсистемам.
Сегмент защитного поля в верхней части купола отключился.
Неистовый воздушный поток устремился в образовавшуюся брешь. Ураганный порыв ветра мгновенно набрал мощь, он с корнем выворачивал деревья, разрушал легкие пластиковые строения, срывал почвенный слой, подхватывал фигурки чужих, выбрасывая их в открытый космос.
Вне купола разрасталось облако кристаллизующейся в вакууме атмосферы, катастрофическое явление протекало стремительно и необратимо, сила воздушного потока сметала все на своем пути, но стихия бесновалась недолго, давление в разгерметизированном секторе резко упало, и вскоре беззвучье вакуума затопило изуродованное пространство.
– Снимаю защиту по курсу!
Дитрих отключил ближайшие эмиттеры суспензорного поля, а через пару мгновений в поле зрения появилась стремительно приближающаяся точка. «Стилетто» галактлейтенанта Тернова, выдержав затяжную дуэль с батареями противокосмической обороны, шел на вынужденную посадку, транспортируя в стыковочных захватах две спасательные капсулы.
Искалеченная боевая машина, словно раненая птица, двигалась неровно, рыская по курсу, частые сполохи корректирующих двигателей озаряли обшивку, исполосованную рубцами лазерных попаданий, чернеющую пробоинами.
Дитрих читал сигнатуру, как открытую книгу. Степень повреждений «Стилетто» давно превысила уровень срабатывания системы самоуничтожения, и только воля мнемоника удерживала машину от саморазрушения.
Он понял, что Илья ведет борьбу за пределом человеческих сил, и мгновенно включился в процесс, перехватывая управление, помогая выровнять корабль, не дать ему врезаться в край платформы.
Дистанция стремительно сокращалась. Еще мгновение, и боевая машина пронеслась над головой командира «Танаиса». Скорость для посадки была еще слишком велика, магнитные подушки не включились, казалось, сейчас произойдет столкновение, но Илья в последний момент отработал реверсом двигателей маршевой тяги, машина резко сбросила скорость, затем вдруг начала неуправляемо разворачиваться, коснулась поверхности платформы, высекла снопы искр, неуклюже подпрыгнула, врезалась в здание офицерского собрания и замерла.
– Илья?
Тишина.
– Паша, жив?
– Я в порядке!
– Бегом к машине!
Тернов потерял сознание в момент удара, окончательно остановившего скольжение «Стилетто».
Система самоуничтожения попыталась задействовать механизм отстрела командного отсека, но безуспешно.
Теперь лишь воля Дитриха объединяла машину в единое целое, благо полномочия командира «Танаиса» позволяли ему мгновенно остановить действие любого протокола.
– Паша, торопись!
– Я уже близко! Главное, чтобы чужие не прорвались!