Автопортрет художника (сборник)
Шрифт:
– Но тебе не хватает ЧУТКОСТИ, – сказала она.
– Как у енота?! – спросил я.
– Как у енота-КРАБОЕДА! – сказала она.
– Ах ты пизда!!! – сказал я.
– Ты повторяешься! – сказала она.
И была права.
Я и правда повторялся.
ххх
После этого моя женушка перешла в наступление.
Я был извещен о том, что трахаю ее недостаточно Чутко и слишком Грубо.
Все это время енот Бембик, сводя
Еще, сказала мне Инга, ее стало раздражать мое нежелание искать себе работу и то, что я живу на деньги, которые выделяет ее папаша.
На этой ноте енот Бембик подошел к холодильнику, открыл его (!) и стал вытаскивать оттуда, – как раз из моего любимого фруктового отсека, – бананы.
Наконец, добавила Инга, она не намерена терпеть меня дальше, если я буду так груб с ней и вербально…
– А, что блядь?! – спросил я.
– В смысле, матерись поменьше! – сказала она.
– Ясно, – сказал я. – То есть, я застал свою жену трахающейся с ено…
– Это ПЕТТИНГ! – сказала она.
– Ладно, – сказал я, – я застаю свою жену, которую трахает во время петтинга какой-то енот-крабоед, а после всего этого, по итогам матча, проигравшим во всем остаюсь я же!
– Ну, почему же, – сказала она. – У тебя ведь есть я.
– Почему тебе не приходит в голову мысль, – спросил я, – что я сейчас зарублю твоего енота, а потом тебя?
– Тебя посадят, – сказала она, – если раньше мой папа тебе яйца не отрежет.
– Я вас сварю, – сказал я, – пока мясо блядь в желе не превратится, а кости сожгу. Что на это скажешь? А твоему папаше скажу, что ты сбежала от меня в Гоа. С каким-то пидором из племени индийцев-крабоедов. Что будет не так уж далеко от истины, не так ли?
– Да, это ты можешь сделать, – сказала она.
– Я не вижу испуга в твоих глазах, енотная ты подстилка, – сказал я горько.
– Ну, а на что ты будешь жить? – спросила она. – Неужели ты думаешь, что мой папаша станет тебя содержать?
– Ты права, сука ты этакая, – сказал я.
– Ну, и что мне остается делать? – спросил я, ужасно жалея себя.
– Веди себя хорошо, – сказала Инга, и тут я вспомнил слова ее мамаши про характер дочки, – и будешь жить по-прежнему, ни хрена не делая…
– Веди себя хорошо, – сказала она, – и мы с Бембиком тебя не обидим.
– ЧТО?! – спросил я.
Вместо ответа она откинула одеяло, сунула в себя крабика, и Бембик молнией шмыганул на кровать. Они начали забавляться. Я попробовал взглянуть на ситуацию не предвзято. Супруга у меня была ничего. Двадцать пять лет. Сиськи. Жопа. Ляжки. Лежит, раскинувшись. Мокрая, блестит. Этот… крабоед ее заводит…
– А-а-а, о, а, – сказала Инга.
– Я сейчас кончу, Бембик, ты такой НЕЖНЫЙ, – сказала она.
– Хр-р-р-р, – сказал Бембик разочарованно, потому что крабик был пластмассовый.
– О, – разочарованно сказала она, – ты поспешил, Бембик.
После чего приподнялась на локтях, и глянула заинтересованно на меня.
– Присоединяйся, милый, – сказала она.
– Заверши то, что начал Бембик, – сказала она.
– Второем мы настоящая Команда, – сказала она.
– Ну, скорей же, – призвала она.
Я подумал, отложил альпеншток, и разделся. Инга, улыбнувшись, раскрыла мне объятия. В коленях у нас путался енот. Я мягко отодвинул его в сторону и сказал.
– Подвинься… Бембик.
CПАСИТЕЛЬ, КОТОРЫЙ ТРАХАЛСЯ
Он лежал на прилавке. И был почти не виден из-за креста. Масса, в этом все дело. Когда я был худым заморышем, меня тоже мало кто видел. Можно сказать, моя тень меня заслоняла. И только когда я потолстел, меня стали замечать, уважать и бояться. Этому заморышу, на кресте, ничего подобного не светило. Маленький, худенький, ребристый. Одним словом, Спаситель.
Я задумался об этом и едва не пропустил тот момент, когда он мне начал подмигивать. И если бы я не опустился лбом на прекрасно-ледяное стекло этой витрины, момент бы я пропустил. А если бы я вчера не напился так, что сегодня мне хотелось прижаться лбом к чему угодно, лишь бы холодному, я бы пропустил все на свете. Так что и этим чудесным приключением в своей жизни я обязан алкоголю.
Он мне подмигнул. И что-то сказал.
– Эй, ты что, разговариваешь? – удивился я.
Голова все равно болела. Так что ни хрена это было не чудо. Но маленький серебряный Христос на массивном крестике действительно хотел мне что-то сказать. Это было видно.
– Что?! Говори погромче, черт бы тебя побрал! Здесь же стекло! – шепнул я.
Он, видимо, понял и поднатужился.
– Мужик! Мужик, вытащи меня отсюда, черт бы тебя побрал! – различил я хриплый голос.