Автор ее беременности
Шрифт:
Распахивается дверь, являя моему взору совсем уж сюрреалистичную картину: Молодой акционер компании, голый, лишь прикрыв бедра полотенцем, вносит поднос с дымящейся чашкой кофе и чем-то еще на тарелке.
– Проснулась, детка! – самодовольно ухмыляется он. – Долго же спишь, однако!
– Игорь! Что всё это значит? – ошеломленно восклицаю я, и вдруг вспоминаю…
– Это значит, что нам было очень хорошо вместе. Давай, малыш, выпей кофе, и…
– Ах ты! Ты сволочь, вот ты кто! У меня слов нет для тебя приличных! Да как ты мог?
– Детка, полегче, не помню, говорил ли тебе, что
Нет-нет-нет… постойте, сон продолжается. Это слишком ужасно, чтобы быть правдой. Это отвратительно! Как я вообще могла оказаться в таком отборном дерьмище?
– Малыш, у тебя лицо, словно ты с бомжом переспала, а не с самым завидным женихом, в нашей мать ее компании!
– Ты хоть презервативы использовал, жених хренов?!
По набежавшей тени на лицо придурка понимаю, что…
– Да! – наконец отвечает он. – Но в лесочке не успел. Ты была такой горячей, сонной, желанной, что мне не до них было. Ох, да ты я посмотрю, в мою рубашку уже влезла. Тебе идет! – ухмыляясь, Игорь наступает, а меня передергивает от осознания, что на мне именно его рубашка, и от нее несет его дорогим, но противным парфюмом.
– Ты идиот! – кричу я на него. – А если я забеременею?!
– От одного раза ничего не будет! – самоуверенно отвечает Орлов-младший.
– Даже одного раза достаточно, кретин! Тебе сколько лет? Пятнадцать?! – шиплю сквозь зубы.
– Ничего, выпьешь таблетку, и всё будет в порядке! И мне уже двадцать пять! – отмахивается от проблемы золотой мальчик.
Это он мне постинор предлагает выпить. Постинор!!! Когда я два года не могу забеременеть, и вчера мне гормонами спровоцировали овуляцию?!
– Ну ты и мразь! – сокрушенно мотаю головой, глазами ища свой клатч.
– Детка, полегче. Следи за выражениями! – глаза его вспыхивают недобрым отблеском. – Не забывай, где ты работаешь, и кто здесь главный!
– Да пошел ты! Я завтра же дойду до генерального и…
– И что ты ему скажешь? А? Солнышко? Что переспала сначала с Русланом Котовым, а потом и ко мне в койку прыгнула?
– Вы меня изнасиловали! Оба!
– Нет! Насилуют, это когда с ножом у горла, веревкой на запястьях, с избиениями, а так, я просто слегка довел тебя до нужной кондиции. Твой начальник с удовольствием подтвердит, что ты бегала за мной, строила глазки, и даже на корпоратив пробралась.
Вот значит, о какой услуге просил меня Илья Климович. Ну, козел! О, Боже!
– А еще, детка, я сделал пару фотографий. Ты на них уж очень славная вышла. Голенькая, ладная вся, желанная. Буду вспоминать, ностальгировать о нашей ночи. Это так, чтобы ты понимала, как мне будет тяжело выставлять их в сеть на всеобщее обозрение, если увольняться надумаешь и меня шантажировать.
– Ну и мразь же ты Игорь! – повторяю, потому что от шока у меня просто нет других эпитетов к этому недочеловеку.
– Зря, Сашенька! Я, между прочим, к тебе получше чем к другим отнесся. Домой только избранных таскаю. И завтрак далеко не всем в постель приношу. Только тем, с кем буду продолжать отношения.
– Пошел ты со своими отношениями!
Подхватываю его брюки, клатч находится под ними – двойная удача, после двойного фиаско. Игорь швыряет поднос
Он подскакивает ко мне и рывком выдирает брюки из рук.
– Сейчас отдам, детка! – нагло ухмыляясь, он достает из кармана портмоне, роется там пару секунд, и вытащив несколько стодолларовых купюр протягивает их мне обратно вместе с брюками. – Это тебе на таблеточки и купишь себе что-нибудь красивенькое!
О, Господи, да он еще хуже, чем я могла себе представить. Нагло воспользовался мною, а потом деньги сунул, оплатил… услугу.
Яростно сминаю новые хрусткие купюры и швыряю их ему прямо в ухмыляющуюся циничную рожу.
– Засунь себе их знаешь, куда!? Вместе с таблеточками!
– Как хочешь! – скрещивает руки на груди Орлов-младший. – Вот поэтому ты мне и понравилась! Дикая и необузданная.
В глазах парня вновь разгорается нехорошее пламя, а понимаю, что пора сваливать, не то он оприходует меня вновь, и что-то мне подсказывает, что без гадости, в полном сознании, мне будет гораздо сложнее это вытерпеть, чем под ней.
Сжимаю клатч и брюки, отталкиваю его, освобождая себе проход, бегу по длинному бесконечному коридору. Обувь моя валяется у двери. Надеваю туфельки на босые ступни, выбегаю в подъезд, громко хлопаю дверью. Лифт рядом, но он на первом этаже. Ждать опасно, особенно если этот ублюдок погонится за мной. Где-то должен быть выход на лестницу. Осматриваю отлично отделанное помещение подъезда, украшенное картинами, живыми цветами в кадках и занавесями на окнах. При желании тут мог бы приземлиться вертолет. Или небольшой самолет. Наверно лестница в конце, бегу туда, надеясь, что низ рубашки прикрывает голый тыл.
Дверь хлопает позади.
– Детка, рубашку и брюки верни потом, они у меня счастливые! – разносится сытый довольный голос Игоря на весь этаж.
Пошел к черту! Сожгу эти тряпки при первом удобном случае!
И только слетев с первых трех или четырех пролетов, останавливаюсь, путаясь в штанинах натягиваю мужские брюки на голое тело. Штаны велики настолько, что при желании можно запихнуть еще одну меня, но другой одежды у меня все равно нет. Унимаю сбившееся дыхание. Зажимаю пояс брюк в руках, оправляю рубашку. Выхожу на неизвестном этаже и вызываю лифт. Роюсь в клатче. Батарейка смартфона практически на нуле. Снова пропущенные. Двадцать три в итоге. Что сказать Андрею? Потом! Это все потом, а сейчас, выбегаю из лифта и подъезда.
Заказываю такси через приложение. Благо, хоть адрес называть не надо, мое местоположение автоматически определяется у них. Потому, что я без понятия, где у этого недочеловека гнездо разврата.
Ожидаю автомобиль. Не плакать. Только не плакать. Вовсю светит августовское солнце. В парке молодежь катается на роликах, сигвеях, велосипедах. Мамаши чинно гуляют с колясками. Собаки играют в мяч с хозяевами. Чудесное воскресное утро, и только мне не до чудес. Андрей… я не знаю, что ему говорить. Не знаю, что будет дальше. Всё случилось слишком быстро и внезапно.