Авторитарная Россия. Бегство от свободы, или Почему у нас не приживается демократия
Шрифт:
Смена политических режимов происходит вследствие изменений или конфигурации акторов, или конфигурации институтов, или (чаще всего) и того и другого одновременно. В конце ХХ века одной из основных тенденций мирового политического развития стал крах многих авторитарных режимов, включая коммунистические и военные. Многие из них, в особенности в Латинской Америке и Восточной Европе, перешли к демократии: этот процесс принято обозначать как демократизацию [30] . Эти тенденции, в свою очередь, выступали важнейшим элементом процесса модернизации – перехода различных стран к современным моделям устройства общества, предполагающим заимствование или создание базовых институтов по западному образцу [31] . Политическая модернизация, которая лежит в основе становления демократий, – важнейшая (хотя далеко не единственная) часть этого процесса.
30
Huntington S. The Third Wave: Democratization in the Late Twentieth Century. Norman, OK: University of Oklahoma Press, 1991.
31
Данное
Однако переход к демократии отнюдь не имел всеобщий и универсальный характер. Напротив, в ряде стран мира под лозунгами демократизации произошла смена одних авторитарных режимов другими. Собственно, многие электоральные авторитарные режимы в последние десятилетия как раз и возникли там, где провалилась демократизация (Россия выступает одним из примеров такого рода).
Откуда мы знаем, что политический режим в той или иной стране является демократическим или авторитарным? Конечно, если речь идет о таких странах – соседках России – как, скажем, Финляндия, с одной стороны, и Северная Корея, с другой, – то ответ кажется очевидным. Но во многих других случаях повседневного знания оказывается недостаточно, и приходится обращаться к оценкам различных международных агентств. Большинство из них прямо или косвенно используют суждения экспертов, знание которых по определению неполно и может исходить из неоправданных ожиданий, особенно в отношении текущей ситуации. Но на более или менее длительном временном интервале оценки экспертов меньше подвержены ошибкам, чем повседневное знание, и не слишком расходятся между собой. Для сравнения можно посмотреть на графики, демонстрирующие динамику эволюции политического режима в России по данным Всемирного банка (проект Worldwide Governance Indicators, включающий раздел Voice and Accountability), Института V-Dem Университета Гетеборга и проекта Freedom in the World, осуществляемого Freedom House.
Источники: Freedom in the World Comparative and Historical Data: Aggregate Category and Subcategory Scores, 2003–2020 ;
Varieties of Democracy, Country-Year: V-Dem Core dataset v-dem-dataset/);
Worldwide Governance Indicators full dataset .
Как видно из оценок, представленных на графиках, за три десятилетия наша страна продемонстрировала траекторию перехода к авторитаризму, который со временем лишь усугубляется. Но прежде, чем обсудить вопрос о том, почему и как произошел этот переход, каковы его закономерности и механизмы, следует задаться другим, более фундаментальным вопросом. В самом деле, насколько важен политический режим для развития обществ? Имеет ли демократия значение? Насколько вообще нужны и для чего именно демократия, демократизация и связанные с ними политические свободы? Этот вопрос важен в том числе для понимания значения авторитаризма и перспектив его возможной трансформации как в России, так и в других странах. Так ли необходима для России демократизация? Возможно, нашей стране пока стоит обойтись без нее, отложив обретение согражданами политических свобод до лучших времен?
Демократия имеет значение… Но какое?
Дискуссии о том, в какой мере демократия полезна или вредна для общества, идут со времен античности, но вряд ли исчерпают себя в обозримом будущем. Демократия сама по себе содержит противоречие между механизмом отбора правителей и результатами их правления, которые могут быть как успешными, так и неудачными. Критики демократии справедливо указывают на то, что механизм конкурентных выборов не всегда позволяет гражданам выбрать наиболее достойных и эффективных руководителей: граждане в лучшем случае склонны выбирать себе подобных, а в худшем – готовы доверить государственное управление некомпетентным демагогам, подобным Дональду Трампу, избранному в 2016 году на пост президента США. Более того, демократия предполагает ограниченный во времени срок правления, что не всегда позволяет проводить в жизнь политический курс, ставящий долгосрочные цели, и часто способствует проведению неэффективных мер, имеющих целью поднять шансы находящихся у власти политиков или партий в преддверии очередных выборов (логика политического бизнес-цикла) [32] .
32
Nordhaus W.D. The Political Business Cycle // Review of Economic Studies, 1975, vol. 42, № 2. P. 169–190 .
Весьма популярно мнение о том, что мудрый и справедливый авторитарный лидер (будь то монарх или руководитель партии) способен обеспечить своим согражданам процветание на долгие десятилетия вперед с большей вероятностью, нежели демократически избранные политики, заботящиеся прежде всего о сохранении власти «здесь и теперь», по итогам ближайших выборов. Однако в ответ защитники демократии вполне аргументированно утверждают, что оптимальное политическое устройство общества должно не обеспечить приход к власти самых лучших политиков, а предотвратить ее монополизацию худшими из них [33] . Авторитарные режимы по определению не защищены от этих рисков: многим из них (особенно персоналистским автократиям) не присуща «защита от дурака».
33
Детальный разбор этих и других аргументов см.: Даль Р. Ук. соч.
Многочисленные исследования не дают оснований вынести окончательный вердикт в пользу сторонников или критиков демократии с точки зрения результатов правления. Если оценивать эти результаты в категориях темпов экономического роста (как делают многие специалисты), то их средние показатели по странам мира во второй половине ХХ века не слишком различались среди демократий и автократий: здесь более важную роль играли иные параметры, не связанные напрямую с характеристиками политических режимов.
Однако разброс показателей экономического роста среди демократий оказался куда ниже, чем среди авторитарных режимов, а долгосрочные тенденции роста в целом также оказываются в пользу демократий [34] . В социально-экономическом плане демократии, как правило, развивались не слишком быстро, но относительно устойчиво, в то время как среди авторитарных режимов немногочисленные, но яркие «истории успеха» отмечались на фоне гораздо чаще встречавшихся неудач. Как выразился в связи с этим экономист Дани Родрик, «на каждого Ли Кван Ю в Сингапуре приходится много Мобуту в Конго-Заире» [35] .
34
См.: Przeworski A., Alvarez M.E., Cheibub J.A., Limongi F. Democracy and Development: Political Institutions and Well-being in the World, 1950–1990. Cambridge: Cambridge University Press, 2000. Дискуссии ведущих экономистов о взаимосвязи между демократией и экономическим ростом – см., например: Barro R.J. Democracy and Growth // Journal of Economic Growth, 1996, vol. 1, № 1. P. 1–27 ; Acemoglu D., Naidu S., Restrepo P., Robinson J. Democracy Does Cause Growth // Journal of Political Economy, 2019, vol. 127, № 1. P. 47–100 .
35
Rodrik D. The Myth of Authoritarian Growth // Project Syndicate, 2010, 9 August .
Среди современных автократий очень много примеров коррумпированных и неэффективных лидеров, длительное пребывание у власти которых приводит их страны к полному и порой непреодолимому упадку. Демократии же благодаря конкурентным выборам чаще склонны избавляться от таких руководителей. Среди посткоммунистических стран более успешная демократизация, как правило, сопутствовала более успешному экономическому развитию, хотя ответ на вопрос о том, что служило причиной, а что следствием, в данном случае совсем не очевиден [36] .
36
Fish M.S. The Determinants of Economic Reform in the Post-Communist World // East European Politics and Societies, 1998, vol. 12, № 1. P. 31–78; Bunce V. Democratization and Economic Reform // Annual Review of Political Science, 2001, vol. 4, 43–65 .
Вопреки мантрам о «стабильности», якобы присущей авторитарным режимам, срок жизни большинства персоналистских автократий обычно не превышает срок пребывания у власти их лидеров (в современном мире в среднем – редко больше двух десятилетий). В отличие от ряда династических монархий, автократам очень редко удается без потрясений передать власть своим потомкам, а тем – удержать ее [37] . Смена лидеров в авторитарных режимах редко обходится без потрясений, даже если и когда на смену одним автократам приходят другие [38] . Но и демократии далеко не всегда способны успешно справиться с нестабильностью, присущей им по определению. В XX и в XXI веках им были присущи и кризисы, и даже крушения [39] .
37
Brownlee J. Hereditary Succession in Modern Autocracies // World Politics, 2007, vol. 59, N4, P. 595–628 .
38
Kendall-Taylor A., Frantz E. When Dictators Die // Journal of Democracy, 2016, vol. 27, № 4. P.159–171. См. также: https://foreignpolicy.com/2015/09/10/when-dictators-die/.
39
Linz J. The Breakdown of Democratic Regimes: Crisis, Breakdown, and Reequilibration; Levistky S., Ziblatt D. How Democracies Die. New York: Crown, 2018.
Особенно чувствительны к таким кризисам «новые» демократии, где демократические режимы не стали консолидированными и могут так и не достичь консолидации в обозримом будущем. Такая нестабильность неудивительна: согласно китайской поговорке, жить в эпоху перемен – это наказание. Усвоение новыми акторами новых «правил игры» редко проходит безболезненно, поэтому демократизация в ряде стран может сопровождаться острыми конфликтами, и иногда ей сопутствуют массовое насилие и упадок правопорядка, а то и авторитарные «откаты», которые сопровождаются попытками создания новых недемократических «правил игры» [40] . Проблемы такого рода оказались характерны для многих посткоммунистических стран, где смена политического режима в начале 1990-х годов сопровождалась рыночными экономическими преобразованиями и реформой государственного устройства. Но есть ли реалистическая альтернатива такому развитию событий?
40
См. дискуссию политологов-компаративистов: Lurmann A., Lindberg S. A Third Wave of Autocratization is Here: What is New About It? // Democratization, 2019, vol. 26, № 7. P. 1095–1113 ; Skaaning S.-E. Waves of Autocratization and Democratization: A Critical Note // Democratization, 2020, vol. 27, № 8, P.1533–1542 .