Айдол-ян. Книга 1
Шрифт:
– Что значит твоё – «рукописи не горят»? – удивлённо спрашивает меня ДжаОк.
Чёрт! Тут же Булгакова не было! Прокол… Задумчиво смотрю на недоумевающую аджуму.
– Это значит, госпожа, – выдержав паузу, отвечаю я, – что гениальные произведения невозможно уничтожить материально. Шедевры всегда оставляют след в душах людей, поэтому, они – бессмертны.
– Аджжжж! – отзывается студия на мои слова.
– Бред! – говорит ДжаОк.
– Что ещё? – спрашивает меня ведущий, видя, что литературу мы – «проехали».
– Математика. Можно сильно урезать программу. В жизни обычного человека, не занятого наукой, максимум могут пригодиться: арифметика, простейшая геометрия, плюс тригонометрия, уравнения без систем. Все логарифмы, интегралы и остальное – просто потеря времени. Кому они нужны – пусть учат их в университете. То же самое можно сказать относительно физики. Я заметила, что в задачах по физике, самой физики очень мало. Вы основном, это рисунки и условия задачи. Дальше начинается опять математика. А про неё я уже сказала. Уверена, что физику легко может понять человек, не разбирающийся в математике, если сократить в учебнике физики число задач и научить этого человека наблюдать физические явления. Химия – то же самое. Зачем столько специализированного материала в школе? Кто хочет быть химиком, пусть учит химию отдельно, в высшем учебном заведении.
– Корейский язык? – деловито интересуется ведущий.
– Раньше, в корейском языке существовало два, порою не пересекающихся образования, – говорю я, – письменная и устная речь. Сейчас, это разделение преодолено, но всё равно, многовековые традиции использования определенных языковых средств только в устной речи, а в других только в письменном языке, остались достаточно сильными, и устная форма сохранила существенные отличия от письменной. Одни только функциональные стили чего стоят! Стиль художественной литературы, стиль публицистики, стиль языка средств массовой информации, научно-технический стиль и официально деловой стиль… Это же поседеешь, пока выучишь!
– Что ты предлагаешь? – интересуется ведущий.
– В век скоростей, дорого иметь такую сложную конструкцию языка. Нужно упрощать. Китай уже пошёл по этому пути, переходит на английский в деловой и научной сфере. Английский – простой язык и как результат, им пользуются во всём мире.
– Английский – простой язык? – переспрашивается ведущий, суя мне под нос микрофон.
– Простой, – подтверждаю я, вызвав смех в студии, – корейский в сравнении с ним, гораздо сложнее.
Гости в студии вновь реагируют смешками и озадаченными почёсываниями в затылках.
– Хорошо, я тебя понял, – говорит ведущий, – ты предлагаешь разрушить всё, что было до этого создано в образовании.
– Я не предлагаю – разрушить, – говорю я, – я предлагаю сократить, чтобы выделить время на действительно важное, что потребуется в жизни подростку.
– И что это? – задаёт вопрос СынГи.
– Концепция четырёх «Ка», – отвечаю я, – коммуникация, кооперация, креативность и критическое мышление. Качества, нужные детям в будущем. То, чему должны, но не учат в школе.
– Почему ты думаешь, что это нужно?
– Это не я думаю, СынГи-сии, это говорят учёные. Я просто повторяю их слова.
– Угу, и этому, в школе не учат …
– Ну, если с коммуникацией ещё туда-сюда, то с остальным, просто никак.
– Что не так с коммуникацией? В школе не учат общаться?
– У нас не принято спрашивать у учителей, если ты не понял, – напоминаю я местную традицию, – считается, что ты глуп, раз не понимаешь. У учителей – много материала, который нужно дать за урок. Если общаться с учениками – времени на это не хватит. Поэтому – «ЮнМи сядь и закрой рот!». Какая тут – коммуникация?
– И где тебе так говорили? – заинтересовывается ведущий.
– А вам такое не говорили? – удивляюсь я.
– Не припоминаю, – уклончиво бурчит он в ответ и задаёт вопрос, – А что с кооперацией? Во всём мире известно, что корейцы – очень коллективные люди.
– Да, это так, но только есть одна проблема. Представьте, что команде людей дали задание – идите и сделайте то-то, так-то, так-то. Они идут и начинают работать. Один из них «генерит» идеи, второй критикует, третий всех утешает и мотивирует, рассказывая, что все они молодцы. Четвёртый записывает прозвучавшие предложения, чтобы не повторяться, пятый – бегает за кофе, создавая рабочую атмосферу, это тоже нужно. Это называется – работа в команде. Так работают взрослые, потому, что они работают за деньги, а так работать – эффективно. Но в школе же этому не учат! Если сказать учителю – мы пойдём группой, поработаем над заданием, то он скажет: «откуда я узнаю, что вы каждый его сделали, а не списали у самого умного?». Нет, он узнает, конечно, потом, когда будут тесты. Но, это его не устроит. У учителя поставлена задача – чтобы каждый получил в итоге индивидуальную оценку. Обучение совместной работе, навык которой потребуется выпускнику сразу после выхода из университета, в задачу учителя не входит. Поэтому, с кооперацией у нас так же примерно плохо, как и с коммуникацией…
– А я и не знал, что в нашей школе так всё плохо, – говорит ведущий.
– Нет, в нашей школе не всё так плохо, – говорю я, – у нас хорошие преподаватели и корейское образование по праву считается одним из лучших в мире. Проблема в том, что мир «убегает» вперёд, а мы, довольные достигнутым результатом, не спешим его догонять. И у нас, от этого, появляются проблемы. Мир перестраивается, делая упор на искреннюю вовлеченность и искреннюю увлечённость. Именно это сейчас даёт наибольшую отдачу. Что именно я думаю про обучение креативности и критическому мышлению в нашей школе, вам рассказать, господин ведущий? И почему наши корпорации приглашают на должности креативных директоров – иностранцев?
– Ннн... – на мгновение задумывается тот и отказывается, – нет, пожалуй, не нужно. Обсуди это с гостями, если они захотят. Я и так много отнял времени, пользуясь своим правом ведущего.
– Кто хочет сказать? – обращается он к студии, – У нас сегодня потрясающе интересный разговор с молодым поколением. Уверен, что многие открыли для себя много неожиданного. Узнать, что действительно думают подростки о школе и о взрослых, это… Это многого стоит. Итак, госпожа ДжаОк, начнём с вас. Вы хотите что-то сказать?
– Да, хочу, – кивает та, – хочу сказать, что я просто в шоке. Когда я шла на шоу, я никак не ожидала, что на моих глазах будут разрушены те прекрасные представления о мире, которые у меня были. И то, что это сделала девочка, это ещё более ужасно. Мальчики, ладно, они всегда что-то ломают. Но девочка, будущая мать, будущая хранительница очага, которой самой природой назначено хранить и беречь… Я плачу, господа. Внутри себя я горько безутешно плачу…
– ЮнМи, – обращается ко мне ведущий, – почему ты не бережёшь, а ломаешь?