Айдол-ян. Книга 1
Шрифт:
– Что – «но»? – требовательно смотрит на меня президент.
– Понимаете, - повторяю я, тщательно подбирая слова, чтобы яснее выразить вою мысль, - здесь возникает моральная дилемма. Сейчас я занимаюсь подготовкой к концерту, направленного против суицидов у подростков. Но, согласно статистике самоубийств, одной из основных причин, которая толкнула детей на этот отчаянный шаг, было давление, оказываемое на них окружающими. В том числе в школе, и в том числе, учителями. Я знаю, что в «Кирин» с этим не всё хорошо. На меня там тоже оказывали давление. Поэтому, ситуация, когда
Смотрю на президента, высказав своё виденье ситуации. Но, я действительно так думаю. Тут, как говорится, нужно «либо трусы одеть, либо крестик снять».
СанХён задумывается, смотря в потолок, потом опускает взгляд на меня.
– Не ожидал, что ты настолько… щепетильна, – говорит он, обежав меня глазами.
Наверное, вначале он хотел сказать – «порядочна», - думаю я, заметив заминку.
– Если я иногда говорю именно то, что думаю, сабоним, - говорю я, - это не делает меня неприличным человеком.
– Наверное, это так, - отвечает президент, - но это совершенно точно приносит много проблем окружающим.
– Ты знаешь, что министерство образования заявило о проверке школы «Кирин»? – спрашивает он меня.
– Нет, - кручу я головой в ответ.
– «… Будут подвергнуты тщательному расследованию появившиеся в средствах массовой информации слухи об издевательствах в школе и мошенничестве во время вступительных экзаменов…» - по памяти цитирует мне СанХён где-то прочитанное им заявление министерства.
– А разве оно было, мошенничество? – интересуюсь я, поняв, что речь идёт обо мне.
– Нет, - отрицательно качает головой президент, - совет попечителей ничего не нарушил. Но, проверять будут.
Понятно, - думаю я, - к нам приехал ревизор...
– Так что, тебе, так или иначе, всё равно, придётся давать объяснения, - говорит об очевидном развитии событий СанХён, - а после твоих слов про «двуличие» уже интересно, что ты собираешься делать. Может прямо сейчас, вместо пресс-конференции, мне стоит всем сообщить, что я тебя – не знаю?
– Я говорила про лицемерие, - поправляю я шефа, и вздыхаю, - но ведь это же правда, господин президент?
– Что именно – правда?
– Давление в школе.
– И в чём оно заключалось? – прищуривается на меня президент.
– Физические наказания, - сразу отвечаю я, - и подавление индивидуальности. Хоть и говорят, что приветствуют индивидуальность, а на самом деле, шаг влево, шаг вправо от принятых норм – расстрел. Пассивность администрации, созерцательно наблюдающей, как одни учащиеся кидают другим в шкафчики мусор!
– И какой выход ты из этого видишь? – помолчав, спрашивает президент и уточняет вопрос, - Для улучшения состояния в школе?
– Нужно полностью менять стиль образования, - высказываю я своё виденье решения проблемы.
– То есть, - делает заключение из моих слов президент, - полностью заменить педагогический состав новым, который будет не отягощён сложившейся практикой и сможет вести образование по-иному? Так?
– Ну, можно не всех менять, - говорю я, - возможно, будет достаточно заменить только тех, кто разрабатывает методики обучения.
– Министерство образования? – удивляется СанХён.
Я задумываюсь над его вопросом. А кто, собственно, их разрабатывает? Наверное, министерство. Хм. Так высоко я не метил…
– «Кирин» - частная школа, - говорю я, - думаю, что директор может многое сделать для изменения эмоциональной обстановки в школе. Даже, если школа будет следовать рекомендациям министерства в плане обучения.
СанХён вздыхает.
– Ну, хорошо, - говорит он, - представим, что такой директор появился. И он сделал фон в школе такой, как ты хочешь. Ученик отучился положенное время и вышел в большую жизнь. Но ведь в фон в жизни – не изменился! Он каким был, таким и остался! И что же? Теперь вместо школы я должен буду делать «выбраковку» тратя на это время и деньги?
Сабоним с возмущением смотрит на меня.
Ну да, - думаю я, - как-то нехорошо для него выходит…
– Ты просто не представляешь, какими скотами порой могут быть хейтеры и даже фанаты, - с презрением в голосе говорит мне СанХён, - даже закалённые люди, порою срываются, а человек без моральной подготовки на сцене, это стопроцентный провал.
СанХён смотрит на меня, ожидая от меня понимания и признания его слов. Я смотрю на него, не спеша признавать, что он прав.
– Но, господин президент, - возражаю я, - не слишком ли высокую цену платят учащиеся, чтобы агентствам потом жилось без проблем?
СанХён выпрямляет спину и несколько секунд смотрит на меня.
– Не понимаю твоего сильного желания настоять на своём, - сердясь, говорит он, - ты родилась без серебряной ложки во рту и уже должна знать, что мир после школы – говно различной степени концентрации и сорта. Все это знают. Чтобы понять, сможет ли человек в нём плавать, ему дают понюхать этой субстанции ещё в школе. Ну да, бывает, кому-то сразу достаётся больше, кому-то меньше, это, как сложится. Однако, ты меня убеждаешь, что так делать – не нужно, хотя у тебя есть хорошие мозги и ты знаешь, что это – правильно…
– …Почему? – сделав паузу, спрашивает меня СанХён, - Так обижена на «Кирин», что не способна признать очевидное?
Слегка пожимаю плечами в ответ, озадаченный крайне негативной реакцией шефа. Похоже, я его разозлил…
– Тебя не любили в школе так, как тебе хотелось? – задаёт вопрос СанХён, - Но так директор не должен заставлять кого-то дружить с тобою. Друзей каждый заводит себе сам. Облили водой? Так в школе тут же собрание провели, предупредили, что подобного впредь не потерпят. Разве не так? На уроках ты спала? Спала. Своими делами занималась? Занималась. Учителя лояльно относились к этому? Лояльно. Какие у тебя вообще претензии к школе? Да за одну историю с краской, в другом месте, тебя бы моментально выгнали бы! СокГю был терпелив как ангел, стараясь вложить в тебя как можно больше! И какую же он получает в ответ благодарность?