Айдол-ян. Книга 1
Шрифт:
– Что ещё за рок-композиция? – откидывается на спину своего кресла СанХён, - Почему – рок?
– В голову пришло, - пожимая плечами, говорю я.
Подняв глаза, СанХён несколько секунд разглядывает верхнюю часть моей головы, ту, которая под волосами.
– Нужен ли рок на концерте подобного плана? – с сильным сомнением в голосе спрашивает он.
– Слова – хорошие, - объясняю я.
Достаю листок с текстом и кладу его перед президентом.
– Вот, - говорю я.
Президент начинает читать, я смотрю, как он это делает, вспоминая вчерашний вечер в
Просыпаюсь я, значит, и обнаруживаю себя по-прежнему сидящим в кресле, девчонки надо мной хихикают, а Кюри мне и говорит – «не говори, что ты слишком устала!». И как-то так смачно, эти слова брякнулись в мой только что проснувшийся мозг, что отдались эхом во всём организме, напомнив о чём-то хорошо знакомом, но, увы, забытом. Я задумался, вслушиваясь в это «эхо» и вспомнил отличную вещь, словно специально написанную для подобного концерта и которую можно будет исполнить даже мне. Если, конечно, поднапрячься.
В этот момент, СанХён откладывает листок в сторону и, наклонив голову вперёд, молча смотрит на меня слегка из-под бровей.
– Слова, действительно, хорошие, - помолчав, говорит он, - прямо в тему.
Он опять молча смотрит на меня, я тоже ничего не говорю, ожидая продолжения.
– А музыка? – наконец спрашивает он, - Когда?
Я пожимаю плечами.
– Ну, со всеми этими примерками и репетициями…- говорю я, - наверное, послезавтра, сабоним. Если не спать…
– Не спи, - кивая, разрешает мне президент, и обещает, - потом отоспишься. В старости.
– Тогда уже будет неинтересно, сабоним, - говорю я и поясняю, почему, - что за интерес спать, когда можно? Спать, когда нельзя, гораздо увлекательней…
Сабоним молча смотрит на меня, явно не желая веселиться.
– Послезавтра жду от тебя музыку к этим словам, - говорит он, прихлопнув ладонью принесённый мною листок с текстом и не став ничего говорить про мои слова о сне, - послушаю, решу, что с этим делать.
– Спасибо, сабоним, - благодарю я и, вспомнив про полученные от него деньги, улыбаюсь.
Хоть понятно, за что не спишь!
Президент некоторое время молча смотрит на меня, явно что-то желая сказать ещё.
– Почему ты опять без косметики? – недовольно спрашивает он, закончив меня разглядывать.
– У меня от неё лицо чешется, сабоним, - отвечаю я, - наверное, аллергия на состав. Нужно попробовать другую фирму.
– Все девушки используют макияж, - с той же недовольной интонацией говорит СанХён.
– Я попрошу менеджера ЁнЭ подобрать мне другую косметику, - обещаю я.
СанХён кивает и опять, некоторое время молчит.
– ЮнМи, - наконец, со значением в голосе произносит он, - директор СокГю – мой друг. Сейчас наши с ним отношения не идеальны, но это не значит, что из-этого я забуду годы, проведённые вместе.
СанХён
– Простите, господин президент, - говорю я, поняв, что должен что-то сказать, - не знаю, как так вышло, что директор СокГю оказался виноватым… Я совсем это не специально…
– Старший берёт на себя ответственность и отвечает за всё!
– эмоционально произносит СанХён, - СокГю поступит, как подобает поступать в подобной ситуации. Если его вина будет признана, он подаст в отставку…
Странное здесь «взятие ответственности» думаю я, смотря на опять замолчавшего СанХёна. Написал заявление на увольнение и свалил на «раз-два». А кто расхлёбывать оставленное будет? Я понимаю, если бы он сказал – «Да, был не прав. Погорячился. Вспылил. Но, сделаю то-то и то-то, чтобы всё исправить. И срок мне – полгода на это. Через полгода всё будет «чик-чики». А нет – рубите голову мою!». Вот это я понимаю – «взять ответственность». А то, покидал вещички в коробку, прижал её к груди, да и ушлёпал в закат с ней в обнимку …
– Мне очень жаль, господин президент, - говорю я и кланяюсь в положении сидя, - господин СокГю пострадал незаслуженно...
СанХён согласно кивает.
– Рад, что ты на его стороне, - говорит он и добавляет, - а ещё, мне нравится, что ты понимаешь, что в этой ситуации есть доля и твоей вины...
СанХён внимательно смотрит на меня, видимо, ожидая раскаянья. Я увожу свой взгляд в сторону, чтобы не встретиться с его глазами и пытаюсь сделать выражение на лице – «я не я и лошадь не моя». Пусть СокГю ваш друг, господин президент, но, тормоз он, скажем прямо - изрядный. И посыпать себе голову пеплом, потому, что он не успевал соображать, мне не хочется…
– Хотя мне кажется, что ты на него обижена, - констатирует СанХён, не дождавшись от меня хоть каких-нибудь слов, - так?
– Сабоним, - отвечаю я, - не стану отрицать очевидное. С господином директором у нас были разногласия. Но, эти разногласия, как я считаю, были чисто технического плана, вызванные взаимодействием людей, занятых в одном процессе. Они были чисто деловыми и не породили ненависти и желания убивать. С господином СокГю мы всегда находили взаимовыгодный компромисс после обсуждения проблемы. Господин СокГю абсолютно договороспособный человек, умеющий выслушать и найти решение, устраивающее всех. Поэтому, у меня нет никаких обид к господину СокГю.
СанХён хмыкает на мои слова и крутит головой.
– «Желания убивать» - повторяет он мои слова, - надо же так сказать…
– Ну, может, слова несколько не те, - соглашаюсь с ним я, - но, смысл у них правильный, сабоним.
– Что ж, - говорит в ответ сабоним, - разумные слова, разумный взгляд на ситуацию. Тогда, ты ведь не откажешься поддержать директора СокГю и школу «Кирин»?
Я задумываюсь, смотря на президента. Тот – смотрит на меня.
– Понимаете, господин президент, - медленно говорю я, - я понимаю смысл выражения «корпоративная солидарность» и сама я - из «Кирин». Но…