Айдол-ян. Книга 1
Шрифт:
ЮнМи улыбается, в зале смеются.
– Понятно, - говорит журналист, задававший вопрос, - школ «Кирин» - действительно, удивительное место.
– Да, - подтверждает ЮнМи, - замечательное и удивительное. Я даже стихи по этому поводу написала.
– Правда? – заинтересованно спрашивает журналист, - можете их прочитать?
- Пожалуйста, аджосии, - отвечает ЮнМи и декламирует первые строки, - Я сразу смазал карту будня, плеснувши краску из стакана…
ЮнМи заканчивает читать, журналисты озадаченно переглядываются, некоторые чешут в затылках
–
– …Это было задание, написать мне стихи о школе, - заканчивает свои объяснения ЮнМи.
– А, тогда понятно, - с видимым облегчением кивая, произносит журналист и признаётся, - очень необычные стихи.
– Какая школа, такие и стихи, - улыбается ему ЮнМи, - директор СокГю много сделал, чтобы она стала такой.
– А то, что вы по его указанию находились в школьном карцере? Как вы можете это прокомментировать? – подняв руку, задаёт вопрос другой журналист.
– Ну, наверное, директор в этом не виноват, - опять улыбается ЮнМи, - наверное, виноват тот, кто попал в карцер. Скажу вам по секрету, с результатом в минус пятьсот девяносто балов за поведение, трудно там не оказаться.
– У вас был такой результат? – ахает какая-то молодая журналистка, - Как такое возможно?
– Трудности творческого роста, - туманно поясняет ЮнМи.
– А как же вас не отчислили? – поражается журналистка.
– Директор СокГю имеет терпение ангела и верит в своих учеников, несмотря ни на что. В школу «Кирин» ведь просто так не попадают. Там каждый ученик уникален.
– А, правда, что вас приняли без конкурса?
– Да, совет попечителей школы принял такое решение.
– Как вы думаете, это не было его ошибкой?
– Уверена, что совет не ошибся.
– Скажите, ЮнМи, у вас много в школе друзей?
На миг на лице интервьюируемой появляется выражение растерянности.
– Вы знаете, - говорит она, снова уверенно смотря в зал, на спросившего, - я думаю, что провела мало времени в школе, чтобы найти людей, которых я бы могла назвать друзьями. Пока, я завела только приятельские отношения. Например, с Ли ХеРин, группой «Am kiss», своей соседкой по комнате… Возможно, в дальнейшем, я надеюсь, эти приятельские отношения превратятся в дружбу. Но, для этого нужно время. Посмотрим.
Журналист, задавший вопрос, одобрительно кивает на столь разумные слова.
– Спасибо, - благодарит он и садится.
– ЮнМи, - задаёт вопрос следующий журналист, не могли бы вы рассказать о своих творческих планах?
ЮнМи на мгновение задумывается.
– Вы знаете, - говорит она, - к сожалению, не могу. Причина в том, что разглашение может затронуть финансы «FAN Entertainment». Президент СанХён сам решает, когда следует озвучить планы своего агентства. Поэтому, могу сказать о них только в общем. Планы у меня – самые грандиозные. Я и дальше планирую покорять вершину мировую музыки, во славу Кореи. Вот и всё, что я могу сказать вам сейчас о своих планах…
– Ооо… - с довольным видом кивают журналисты, делая записи в своих блокнотах, планшетах, телефонах
– Скажите, - раздаётся следующий вопрос, - а это правда,
– Простите, аджосии? – ЮнМи поворачивает голову в сторону спросившего и выставляя вперёд правое ухо, - Что вы сказали?
Головы журналистов во всём зале тоже, дружно поворачиваются в сторону задавшего вопрос.
– У меня есть совершенно достоверные данные, что вы играли в карты на раздевание. С людьми противоположного вам пола. И которые, старше вас. Вы подтверждаете эти данные?
Ууу... – озадаченно гудит журналистская братия, крутя головами то на ЮнМи, то на аджосии, раздобывшего скандальный материал.
– У вас неточные данные, - отвечает ЮнМи.
– У меня совершенно точные данные! – восклицает журналист, - Есть свидетели, которые могут подтвердить свои слова перед телекамерами!
Ага! – выдыхает зал.
– Аджосии, - терпеливо повторяет ЮнМи, - ещё раз повторяю, я никогда не играла в карты на раздевание.
– Значит, вы настаиваете на явке свидетелей? Непонятно, как может представлять Корею человек, который упорствует в ложных показаниях?
Угу, действительно, - кивая, соглашается с ним зал.
– Аджосии, - вздыхает ЮнМи, - повторяю ещё раз. Я не играла на раздевание. Я играла на одежду.
– На одежду?! – с иронией в голосе восклицает журналист, - Вот как это теперь называется у школьниц?!
– Если вы хотите услышать правду, то именно так оно и называется, - кивает ЮнМи, - а если хотите писать свои придумки для повышения продаж вашего издательства, тогда оставайтесь глухи к словам того, кто в этом участвовал, это ваше право. Однако, в этом случае будьте готовы к тому, что я подам на вас в суд за клевету на несовершеннолетнюю с требованием компенсации за оскорбление чести, достоинства и деловой репутации. У меня тоже, как и у вас, есть на это право. После выплаты компенсации и оплаты судебных расходов, прибыль вашего издательства может оказаться не столь велика, как вы сейчас себе представляете. Возможно, вам даже придётся лично доплатить, чтобы компенсировать его убытки!
Ооо, - крутит головами зал, - Да она крута! Не стоит тыкать в неё пальцами!
– То есть, вы рассчитываете выиграть дело? – кричат из другого угла зала.
– Уверена, что юристы агентства «FAN Entertainment» и компании «Sea group» легко докажут многоуважаемому суду всю абсурдность и лживость подобных заявлений.
В зале смеются.
– «Sea group» ?! – раздаётся из зала вопрос человека, который, похоже, вообще не в теме и до сегодняшнего дня писал исключительно репортажи о прогнозах на урожай риса в корейской глубинке, - а причём тут «Sea group»?!
– Я там знаю… кое-кого, - многозначительно отвечает ЮнМи, смотря в зал.
В зале откровенно ржут. К бедолаге, только что приехавшему с полей, наклоняются соседи и быстро, на раз два, объясняют, кто тут кого знает и почему. Все остальные, сидящие дальше, с удовольствием наблюдают за этим процессом.
– А-а!
– с отрытым ртом кивает тот после объяснения, с изумлением смотря на ЮнМи.
– Я ответила на ваш вопрос, господин? – обращается ЮнМи к журналисту, задавшему вопрос про игру на раздевание и всё ещё стоящему на ногах.