Айнкрад
Шрифт:
– Скажи, Юи-тян. Почему ты была на двадцать втором уровне? Может, твой папа или мама где-нибудь поблизости?
Юи опустила глаза и погрузилась в молчание. Секунда тишины – и она покачала головой.
– Я… не знаю. Я… ничего… не знаю.
Асуна отнесла Юи в гостиную, усадила за обеденный стол и налила подогретого сладкого молока. Девочка взяла чашку обеими руками, словно собиралась отнести ее куда-то, и принялась медленно пить. Приглядывая за ней уголком глаза, Асуна решила обсудить ситуацию с
– Слушай, Кирито-кун. Что ты об этом думаешь?..
Кирито с серьезным видом пожевал губы, затем невесело произнес:
– Похоже, она… ничего не помнит. Но, судя по ее реакциям… похоже, она повредилась рассудком или…
– Угу… значит, ты тоже так считаешь, да…
– Ччерт.
Лицо Кирито исказилось, словно он был готов заплакать.
– В этом мире… я много чего ужасного видел… но это… это хуже всего. Это слишком жестоко…
На глазах его выступили слезы; Асуна тоже ощутила, как что-то рвется у нее из груди. Обняв Кирито, она произнесла:
– Все будет хорошо, Кирито-кун. …Мы с тобой, мы обязательно… что-нибудь придумаем.
– …Да. Верно…
Кирито поднял голову и, слабо улыбнувшись, положил руку Асуне на плечо. Затем вернулся к обеденному столу; Асуна пошла за ним.
С громким стуком подвинув стул, Кирито уселся рядом с Юи и заговорил веселым голосом.
– Ааа, Юи-тян. …А можно я буду звать тебя просто Юи?
Подняв глаза от чашки, Юи кивнула.
– Ясно. Ну а ты, Юи, зови меня просто Кирито.
– Ки… то.
– Кирито. Ки, ри, то.
– …
Юи приняла напряженный вид и несколько секунд молчала.
– …Киито.
Кирито расплылся в улыбке и положил ладонь Юи на голову.
– Возможно, это было малость трудновато. Можешь звать меня каким-нибудь простым именем, каким хочешь.
Юи снова задумалась. Она сидела абсолютно неподвижно, даже когда Асуна взяла со стола ее чашку и наполнила вновь.
Вскоре Юи медленно подняла голову и, глядя на Кирито, робко разомкнула губы.
– …Папа.
Потом, повернувшись к Асуне, добавила:
– Ауна… мама.
Асуну бросило в дрожь. Она не знала, то ли девочка действительно приняла их за ее настоящих родителей, то ли – может, ее родителей вовсе не было уже в этом мире, и она теперь желала быть с Асуной и Кирито; но, вместо того чтобы разбираться со своими предположениями, Асуна отчаянно пыталась сдержать чувства, переполняющие сердце и пытающиеся вырваться наружу. Улыбнувшись, она кивнула.
– Все правильно… Я твоя мама, Юи-тян.
При этих словах Юи впервые по-настоящему улыбнулась. Глаза под ровной челкой, ранее безжизненные, засияли, и кукольное личико словно обрело цвет.
– …Мама!
Девочка потянулась к Асуне руками; Асуна ощутила колющую боль в груди.
– Уу…
Изо всех сил стараясь не пустить наружу слезы, она сумела как-то удержать на губах улыбку. Подняв маленькое тельце Юи со стула и крепко прижав к груди, она почувствовала, как одна-единственная слеза, наполненная самыми разными чувствами, выкатилась из глаза и стекает по щеке.
Покончив с завтраком, состоящим из горячего молока с булочкой, Юи, похоже, снова стала засыпать; она все еще сидела на стуле, но голова начала клониться то туда, то сюда.
Сидя по другую сторону стола и глядя на состояние девочки, Асуна дрожащей рукой вытерла глаза и повернулась к Кирито.
– Я… я…
Она открывала рот, но никак не могла сформулировать нужные слова.
– …Прости, я просто не знаю, что делать…
Несколько секунд Кирито глядел на Асуну с сочувствием, потом вздохнул и ответил:
– …Ты хочешь оставаться здесь и приглядывать за девочкой, пока к ней не вернется память, верно? Я отлично понимаю… что ты чувствуешь. У меня то же самое. Но тем не менее… у нас серьезная дилемма… если мы так поступим, мы какое-то время не сможем вернуться к прохождению игры, а значит, и освободим отсюда этого ребенка тоже позже…
– Угу… так и есть, да…
Отрешившись на время от мыслей о самой себе, Асуна стала думать. Без всякого преувеличения – само существование Кирито как игрока-Проходчика было чрезвычайно важно для всех остальных. Он, хоть и был игроком-одиночкой, составлял карты лабиринтов, причем в количестве большем, чем многие сильные гильдии. Асуна планировала устроить всего лишь небольшой медовый месяц, но из-за того, что она так вот монополизировала Кирито, она уже чувствовала себя немножко виноватой.
– Пока что давай будем делать то, что можем.
Кинув взгляд на задремавшую Юи, Кирито продолжил:
– Для начала давай заглянем в Стартовый город и попробуем найти ее родителей или других родственников. Она настолько выделяется среди игроков, что там просто обязан найтись кто-нибудь, кто ее хотя бы узнает.
– …
Такое решение напрашивалось само собой. Но Асуна внезапно обнаружила, что в ней поднимается нежелание расставаться с девочкой. Она добилась для себя жизни, в которой она была вдвоем с Кирито, жизни, о которой могла лишь мечтать; но мысль, что их может стать трое, почему-то не вызывала у нее отторжения. Может, это из-за ощущения, что Юи будет как бы дочкой ее и Кирито… Добравшись до этой мысли, Асуна вздрогнула и пришла в себя; она почувствовала, что покраснела до ушей.
– ?.. Что случилось?
– Ни-ничего!!
Асуна повернулась к подозрительно глядящему на нее Кирито и лихорадочно замотала головой.
– Все п-правильно. Когда Юи-тян проснется, пойдем в Стартовый город. А по пути сможем еще поместить объявление в газету, в раздел «Пропажи-находки».
По-прежнему не в силах смотреть Кирито в лицо, Асуна тараторила, поспешно убирая со стола. Когда она кинула взгляд на безмятежно спящую на стуле Юи, ей показалось – возможно, просто показалось, – что лицо девочки стало не таким, как вчера, более спокойным.