Айрин, Эйнри и остальные. Книга 1
Шрифт:
— Нет, Гейн, ты, как хочешь, но я поверить не могу, что это тот же самый человек, который вчера был таким смелым, что таскал нашу госпожу совершенно неподобающим образом, — ехидно заметил Шайнэйлиер.
— Ха! Шай, жаль, что мы не могли видеть это незабываемое зрелище собственными глазами, — глумился Гейнийляш, — наверное удивились бы еще больше! Но сейчас наш герой просто похож на малька, который отчаянно трусит, поэтому его ведут в новый Дом за ручку.
Айк, счастливо избежавший участи остаться в Доме Первой госпожи и слегка шалея от счастья, что Кэйт наконец-то приняла решение на его счет,
Поравнявшись с женщинами, Кэйтайриона улыбнулась:
— Все в порядке, дорогие, не о чем волноваться.
— Но это так неожиданно было…
— Да, много чего неожиданного, но это после. Тетушка Ойлива, — обратилась Кэйт к родственнице, — я к тебе зайду чуть позже, вызови, пожалуйста, Эйли.
Рабы склонились перед недоуменно переглянувшимися женщинами, и прошли следом за своей госпожой в дом.
В прихожей Кэйтайриона велела Айку идти в ее спальню, а сама обернулась к парням, поманив пальчиком Гейна. Склонившегося у ее ног раба, девушка потрепала по волосам, и чуть потянув их назад, заставив поднять лицо, чмокнула в щеку, прошептав, что благодарит за то, что он держался достойно во Дворце, но завтра с утра ждет приемлемое объяснение образовавшегося в ее Доме тайника с оружием.
— Да, госпожа! — клятвенно заверил Гейн, радуясь, что у него впереди целая ночь для выбора наиболее благозвучной и правдоподобной версии.
— Шайнэ, подойди.
Шайнэйлиер так же хотел опуститься на колени, но Кэйт удержала и, обвив шею руками, прижалась щекой к его щеке, тихо прошептав на ухо:
— Радость моя, ты сегодня ночуешь у себя, только не сиди всю ночь под пальмой! Ты же понимаешь, почему я должна сейчас побыть немного с Айком?
— Конечно, госпожа, — тихо выдохнул Шайн. — Вам не о чем беспокоиться. Надеюсь, хоть Рыжик мне обрадуется.
— Но тогда почему я беспокоюсь? — Кэйтайриона отстранилась и, взяв лицо парня ладонями, заставила посмотреть себе в глаза.
Шайнэ очень старался сделать вид, что он все понимает правильно, мысленно снова сочиняя свое завещание. Но видимо эти самые мысли плохо прятались за выразительной тоской и пониманием, что он теперь точно лишний. Как никогда близко встал призрак вчерашнего обещания госпожи Эйлиорин взять его к себе под крылышко, когда он перестанет быть нужным Кэйт.
Кэйтайриона покачала головой:
— Шайнэ, завтра твоим будет день и вся ночь, я обещаю. Только и ты пообещай мне, что перестанешь себя мучать и выдумывать то, чего нет. Ты мне по-прежнему нужен, мой хороший. И в связи с предстоящим событием, даже больше, чем раньше.
Как это вяжется одно с другим у расстроенного парня пока не укладывалось в голове, но он кивнул.
— Это мое распоряжение, которое ты должен беспрекословно выполнить, понимаешь? — Кэйт все еще пыталась достучаться до разума одного из своих самых любимых мужчин, но он слишком глубоко погрузился в свои переживания.
— В общем так, иди найди Рыжика и устрой ему нескучную ночку. Я завтра спрошу с него в подробностях. И не дай, Матерь Сущего, он мне пожалуется! — пригрозила она.
Шайн наконец-то, наверное, впервые за весь остаток дня, после заявления госпожи о том, что она берет второго мужа, улыбнулся по-настоящему.
Показавшийся наверху лестницы Никки, легко сбежал вниз, перепрыгивая через две ступеньки, чтобы оказаться в объятиях стиснувшего его в медвежьей хватке Айкейнури.
Айка просто распирало от желания поделиться с кем-то сногсшибательной новостью, но девушка была начеку, решив для себя, что объявит о своем решении домашним чуть позже. Хватит им всем стрессов, хоть одну ночь пусть поспят спокойно:
— Айк! Я запрещаю тебе говорить о том, что было во Дворце! — предупредила она. — Я сама объявлю, когда сочту целесообразным, — чуть насмешливо прибавила девушка, поймав обиженный взгляд серо-зеленых глаз любимчика.
— Добрый вечер госпожа! — выскользнул Никки из объятий Айка и упал на колени, чувствуя, что что-то происходит, и госпожа чем-то немного раздосадована, хотя по сияющему лицу Айка понятно, что тому ничего страшного не грозит. Но на всякий случай стоило все-таки ублажить взор Кэйтайрионы, должным образом прогнув спину.
— Никки, солнышко… — Кэйт отпустила Шайна, — подойди сюда, Ягодка…
Никки удивленно поднял голову. Госпожа улыбалась, и вовсе не дразнилась. Ягодкой его называл только Айк, остальные произносили это слово с легкой ехидцей, желая подколоть его или Айка, не нарываясь, а просто для поддержания тонуса. А из уст их госпожи это звучало так… волнующе, что у парня даже приятно затрепетало в груди.
— Да, госпожа?
— Яаагодка… — повторила Кэйт, улыбнувшись, перекатывая на языке, словно пробуя на вкус сладкое прозвище, любуясь парнем. На него и в самом деле невозможно было смотреть без улыбки, он совершенно не умел скрывать своих эмоций. И жизнерадостность и теплота восхитительной аурой распространялась вокруг. Сладкий мальчик… Айку очень повезло иметь такого Нижнего. Самое то для его взрывного характера, чтобы как-то уравновесить эту парочку.
— У меня к тебе есть два поручения, одно маленькое, но очень важное, а второе…
На лице парня промелькнуло беспокойство.
— Все нормально, сладкий мой. — успокоила его Кэйт. — Найди, пожалуйста, Нэйя и скажи ему, чтобы не отходил от Шайна, чтобы тот ему не рассказывал, договорились?
— Да, госпожа, — посерьезнел парень.
— Я на тебя очень рассчитываю, — провела ладошкой по щеке Никки Кэйтайриона, и, не удержавшись, специально задела пухлые, как у подростка губы, подавив в себе желание его поцеловать. Хватит уже демонстрировать свою привязанность сразу ко всем приближенным рабам.
— А второе поручение какое? — тихо спросил Никки.
— А второе я тебе скажу, когда ты выполнишь первое. Найди Рыжика и передай, чтобы сохранил мне Шайна до утра во вменяемом состоянии. А потом жди меня у моей комнаты.
— Под пальмой? — улыбнувшись, шепотом уточнил парнишка.
— Да. — подарила ему ответную улыбку Кэйт. — Давай, живо дуй к Нэйю.
— Я мигом! — пообещал Никки, рванув вверх по лестнице.
— Куда это он? — удивился Гейн.
— К Тийку помчался, — съехидничал Шайн, чтобы хоть немного компенсировать себе горечь утраты иллюзий, не понимая, откуда в нем столько желчи, но сейчас он был просто не в состоянии искренне порадоваться за Айкейнури.