Айрин. Пламя во тьме
Шрифт:
– Ну тогда я тебя совершенно не понимаю. Как можно не хотеть знать, любит ли тебя твой единственный и ненаглядный?
– А если не любит тебя Миэль – бросать его побежишь?
Сильвия задумалась. Даже нахмурилась.
– Ну ты даёшь! – рассмеялась я. – Ладно, идём! А то и правда ещё до гаданий всяких бросишь его. Прямо сейчас.
Может, Сильвия и хотела возмутиться, но передумала. Пока я на всё согласна, она потащила меня вверх по лестнице на второй этаж.
На этаже прорицательниц было людно. Похоже, дельце по гаданиям на суженого оказалось
Администрация не придиралась, потому как прорицание – не совсем магия. То есть магия, но пассивная. Она не воздействует на физическое состояние того, кому гадают. А взаимодействие с аурой – минимально. К тому же прорицатели – самые непостоянные маги. Обучить их практически невозможно, добиться работы именно на заказ – сложно. И не факт, что гадание на заказ – не просто результат бурной фантазии гадалки.
Это была вторая причина, по которой я не рвалась вызнавать судьбу.
Ко всему прочему, самые сильные и точные предсказания – спонтанны и стихийны. И они могут настигнуть прорицателя где угодно, а не только в тёмной комнате со свечами и прочим нагонявшим важности реквизитом.
Но почему-то никого эта истина не смущала. О ней вспоминали только тогда, когда пророчество не устраивало клиента. Всегда была возможность сказать, что это всё просто баловство и запудривание мозгов.
И тем не менее народу было – не протолкнуться. Даже целительницы из группы Ривс подпирали стенку. И сама она тоже топталась у окна. Всё же Немейя Ривс меня раздражала… Ни её раскаяние, ни извинения не смогли примирить меня с тем фактом, что она покушалась на мою жизнь. Даже если не подозревала, что именно творит.
Сейчас же мы взаимно и старательно изображали хроническую слепоту и глухоту, делая вид, что ни её для меня не существует, ни меня – для неё.
В любом случае более она меня не задевала, но подругам своим не запрещала.
– О Свет! – воскликнула какая-то блондинка, которой я и имени не знала. – Неужели и такие убожества на девичье счастье надеются?
Ни для кого не секрет, о ком именно шла речь. И как-то я бы прошла мимо, но подхватила вторая – в лиловом платье:
– Кто на неё позарится? Все знают, как она сессию сдавала! После такого только в бордель ей дорога!
Вот чего я не люблю, это когда топчутся по моей чести и по имени моей матери. Никто, тем более – какие-то шавки, пусть и породистые, не смеет трепать имя Алайи Кор!
Я приблизилась к говорившей быстро настолько, что она подавилась смешком и очередной заготовленной, дурно пахнущей фразочкой.
– Полагаю, ты знаешь, о чём говоришь! – прошипела я – и сама не узнала собственного голоса. Мне жутко хотелось взять её за горло и держать до тех пор, пока её тело не покинет последняя искра жизни. Одни боги знают, чего мне стоило сдержать этот порыв. – Знаешь, что может случиться с девушкой, которая необдуманно бросается словами, не имея им доказательств? Или только я читала свод законов?!
В коридоре, ещё мгновение тому жужжащем, как пчелиный рой – воцарилась такая тишина, что, кажется, я слышала, как бьётся сердце этой дамочки в лиловом платье. Да что там – я могла поклясться, что именно слышала стук её сердца, чувствовала её страх, ощущала потоки её жизненной и магической энергии. Казалось, только пожелай я – и смогу забрать её себе, всю, до последней капли. И это пугало даже больше, чем то, что я ощущала запах магии…
– Карина обязана будет привести доказательства своим словам. И в случае, если доказательств окажется недостаточно – пройти ментальное освидетельствование.
Тихий и спокойный голос прозвучал в коридоре, как гром. И я даже не сразу сообразила, кому он принадлежит. А сообразив – не поверила собственным ушам.
– Немейя… – ошарашенно начала девица в лиловом платье, но так и не придумала, что именно сказать, чтобы красочней отобразить всю степень своего возмущения.
– Карина, если ты не имеешь доказательств, то лучше не доводи до разбирательств, – не изменив тона, посоветовала Ривс, чем ошарашила даже меня.
Какое-то время целительница неверяще смотрела на невесту нашего старосты, но, так и не дождавшись опровержения сказанному – сдалась:
– Я прошу пощения, студентка Кор, – едва выдавливая из себя слова, произнесла та, кого Ривс назвала Кариной. – Я переступила грань дозволенного и впредь обещаю быть осторожней в выражениях.
Это было вторым потрясением, но я сделала вид, что так и должно быть. Кивнула и отвернулась к так и стоящей с открытым ртом Сильвии.
– Ох… ты ж… ох… слов нет! – прокомментировала сцену Силь.
А «слов нет» у ведьмы – это крайняя степень удивления. И тут я с ней была как никогда согласна полностью.
Что это на Ривс нашло? Неужели опять решила мне «цвет лица подпортить»? Или это какая-то более сложная игра?
– Наша очередь! – быстро забыв о том, что только что произошло, чуть не подпрыгнула на месте Сильвия и вцепилась мне в руку. – Мне так страшно!
– Всегда можем бросить эту дурацкую затею и сходить в столовую попить чай с плюшками, – предложила я.
– Да сейчас же! – возмутилась Силь. – Я две недели назад в очередь записалась. Идём со мной. За руку меня подержишь, если не хочешь себе гадать!
Я мученически застонала и даже закатила глаза, но сдалась и побрела в комнату прорицательниц.
В комнате было, как и положено, темно, мрачно и как-то… торжественно, что ли. Много пафоса, много пыли в глаза, а значит – мало правды в словах.
За столом сидела девушка на пару лет старше меня, светловолосая и голубоглазая. Прорицательница смотрела на нас с невероятно серьёзным выражением. Огонь на фитилях двух свечей горел ровно, освещая её лицо и придавая ему какое-то зловещее выражение. Рядом на кровати лежала вторая девушка, с книгой в руках, и, кажется, ей было совершенно наплевать, что вообще творится в этой комнате. Что-то мне подсказывало, что к заказным гаданиям она относилась с точно таким же скепсисом, как и я. Даже не взглянула на нас, продолжая читать книжку в красочной обложке.