Айриша. Следуя велению сердца

Светлана Торубарова

– Он не закрывает глаза. – Печально вздохнула, уставившись в сторону высившегося замка, сложенного из гладких серых камней и представляющего из себя не только величественное сооружение, состоящее из основного прямоугольного трехэтажного здания и пяти окружающих его башен, но и самую настоящую неприступную крепость, куда бы даже вампиры с оборотнями при всем желании не смогли пробраться. – Он просто меня старательно не замечает и игнорирует.

– Риша, ты не права, король лю…

– Хватит, Вантор! – Немного грубо перебила своего друга и гневно сверкнула в его сторону глазами. – Не желаю ничего подобного слушать! Не интересно!

– Как скажешь. – Пожал он плечами, нисколько не обидевшись на резкую отповедь,

и мы не спеша направились в сторону черного входа, так как явиться в парадный холл в том виде, в котором сейчас находилась, не рискнула бы даже я. Отец категорически был против моих любимых шерстяных брючек, удлиненного камзола и мягких кожаных сапожек. Он требовал от меня постоянно ходить в платьях, путаясь в длинном подоле, и ужасно натирающих пятки жестких туфлях. Папа считал, что я должна быть самой настоящей леди и проводить все свободное время за вышиванием и рукоделием, лишний раз, не попадаясь ему на глаза! Я с самого детства и так стремилась это делать, только использовала для этого совершенно другие методы. Старалась в принципе находиться подальше от мрачного, давящего на сознание замка, гоняясь по лесам и полям вместе с окрестными мальчишками, бывшими детьми слуг. Вот тогда и поняла, что красивые с виду платья совсем не подходят для того, чтобы лазить по скалам и деревьям и ужасно мешают при быстром беге. Конечно же, за подобное своеволие мне доставалось, когда до отца доходили слухи о моем времяпровождении и совершенно неприличном виде, но это было не часто, так как мной он интересовался крайне редко, а мачехе я и вовсе была не нужна.

Но с тех пор утекло много времени и мои друзья по играм уже давно подросли и многие стали воинами, чьими достижениями, несомненно, гордилась. Все же нести вахту на побережье было хоть и престижно, но очень опасно. А я пару лет назад решила, что бесцельно бродить по лесам и гоняться по полям пора прекращать и, попрощавшись с детством, с энтузиазмом и сильнейшим рвением приступила к учебе, с жадностью впитывая в себя любые знания. С папой же нашла компромисс, в замке одеваясь, как и подобает настоящей принцессе, а вне его стен превращаясь в того же сорванца, что была несколько лет назад и каким оставалась в душе до сих пор. Поэтому идя к нему на встречу никак не могла понять, что его взбесило на сей раз, не считая произошедшей очередной ссоры с сестрой и мачехой, разыскивающих меня для того, чтобы я явилась перед его светлые очи.

Когда в укромной нише, которую не так давно обнаружила в стене замка, переодевалась в оставленное там ранее скромное шерстяное серое платье с воротничком стоечкой и узкими длинными рукавами, отделанными по краю тоненькими кружевами, по привычке хотела перекинуть косу за спину и, поймав воздух, замерла на месте, стукнув себя по лбу. Так вот, наверняка, в чем дело! Я же вчера утром, сыпя проклятиями, ее лично отрезала, когда любимая сестричка, пока я ночью мирно спала, трусливо измазала волосы смолой в отместку за то, что надавала ей оплеух в присутствии одного из воинов, которого она втайне любила. Просто не сдержалась, слушая очередные оскорбления, и решила затолкать обидные слова обратно в глотку! Но если она думала, что буду тосковать по своей непослушной светлой волнистой гриве волос, ужасно оттягивающих голову, то она просчиталась. Теперь я стала обладательницей на удивление удобной прически с волосами до плеч и ощущала небывалую легкость. Да я вчера нарадоваться не могла, когда во время тренировки привычная коса не путалась под руками. Хотя, может, это я только так себя утешаю…

Конечно, моего восторга по этому поводу Вантор не испытал, лишь раздраженно оглядывая маленький хвостик. А когда все же заставил поведать историю исчезновения волос, то и вовсе разъярился, пригрозив, что если сама не расскажу о происках двух мегер, которые вознамерились окончательно испортить мою жизнь, то он доложит королю обо всем лично. Еле уговорила его не делать этого, так как считала, что сама в состоянии разобраться с ними.

Вот, похоже, какой-то доброжелатель и рассказал папе о том, что собственноручно отрезала волосы! Но я не собиралась опускаться до уровня его любимой доченьки Марны и по любому поводу жаловаться. Пусть и дальше считает ее ангелом во плоти, не мне его разубеждать в этом. Уверена, время все расставит на свои места.

Поэтому когда вышла из своего надежного укрытия, специально не стала мудрить с прической, пытаясь скрыть отсутствие основной девичьей привлекательности, и оставила волосы распущенными. Больше не намеривалась прятаться, и так вчера намучилась! Ведь пока находилась в замке, ни на секунду не снимала чудовищный красный платок, что раздобыла на чердаке среди маминых вещей, постоянно ловя на себе насмешливые взгляды двух змеюк.

Мягкие волны непривычно обрамляли лицо, щекоча шею и я, рассмеявшись, задорно тряхнула головой, наслаждаясь этими новыми ощущениями. Неожиданно заметила, как потемнели глаза Вантора, и он, на миг, задержав взгляд на моих губах, стиснув зубы, быстро отвернулся в сторону. Я не была слепой и поэтому удивленно замерла на месте, недоумевая, когда матерый воин, бывший самой главной опорой и поддержкой в этой непростой жизни, стал видеть во мне не угловатого подростка с вечно ободранными коленями и ладонями, а желанную девушку.

– Вантор. – Прошептала, осторожно дотронувшись до его руки, отчего он заметно вздрогнул и шумно выдохнул. – Ты чего?

Через несколько долгих секунд он вновь повернулся в мою сторону и печально улыбнулся, медленно оглядев с ног до головы:

– Все в порядке. Не бери в голову. Пошли.

И, больше не оборачиваясь, направился к двери, что предназначалась для слуг и вела в подсобное помещение, где хранились тряпки, швабры, ведра и метла для уборки, из которого вел короткий коридор в кухню внушительных размеров. Какие же здесь витали неповторимые ароматы! М-м-м! Сразу нестерпимо захотелось есть, и даже на миг позабылись тревоги о предстоящем разговоре с отцом.

– Добрый день, Синда! – Поцеловала повариху в круглую румяную щеку и крепко обняла. – Что на ужин?

Женщина, как, впрочем, и всегда, совсем не удивилась моему появлению и незамедлительно отложила в сторону внушительный тесак.

– Добрый, Госпожа Риша. Овощи жареные, наваристый бараний бульон в хлебных корках, утка с яблоками в меду, пирожки с мясом и зеленым луком, а так же пудинг! – Радостно начала перечислять она, загибая пальцы, но, как только увидела мою прическу, тихо ахнула и выпучила глаза.

– Это… да как же. Такая красота была. – Прошептала она, дрожащей рукой погладив меня по голове. В ее огромных, голубых, добрейших глазах застыли слезы.

– Отрастут. Не переживай. – Отмахнулась, хотя от ее реакции в волнении сжалось сердце. Все же есть в этом мире люди, которым я не безразлична! Благодарно улыбнувшись, порывисто обняла кухарку и решительно сменила тему разговора.

– Похоже, пироги уже готовы. Не угостишь нас с Вантором? – Чувствовала, что лучше немного подкрепиться, чтобы пополнить силы, прежде чем встретиться с разгневанным родителем.

Синда протяжно вздохнула и окинула строгим взглядом засмущавшегося огромного воина.

– Ходят, здесь. Сапожищами топчут! – Пробубнила она, так как Вантор ей в последнее время категорически не нравился (думаю, в этом повинны были наши ежевечерние тренировки, после которых я, тайно возвращаясь в свою комнату через любимую кухоньку, еле волокла ноги и со скорбным видом потирала ушибы и ссадины), но пирог все же выделила под моим настойчивым взором.

– Спасибо! – Сказала уже на выходе, не обращая внимания на откровенно ошеломленные взгляды остальных женщин, работающих на кухне.