Айсберг
Шрифт:
— Прежде чем купить билет, я кое о чем попросил адмирала Сандекера…
— У меня для вас новость, майор. Этот старый тюлень всюду носит с собой большую страшную палку. Он всех поставил на ноги, чтобы доставить это на борт.
Он достал из кармана парки пакет и вопросительно приподнял бровь.
— Убейте меня, не пойму, зачем в таком рейсе бутылка русской водки и коробка сигар.
— Для друзей, — ответил Питт, принюхиваясь. Он повернулся и прошел мимо десяти человек, которые в разных позах сидели и лежали на полу большого салона, отдыхая, — все спокойные, целеустремленные, в специальном арктическом обмундировании, все
Пригнув голову, чтобы пройти в маленькую кабину, он с трудом опустился на потертое скрипящее сиденье рядом с местом пилота. Пристегнувшись, он повернулся и увидел улыбающееся лицо сержанта Сэма Кешмана.
— Здравствуйте, майор. — У Кешмана округлились глаза. — Боже всемогущий! Кто топтался по вашему лицу?
— Расскажу как-нибудь за рюмкой. — Питт быстро осмотрел приборный щит, знакомясь со старомодными устройствами. — Я немного удивлен, что вижу…
— …в таком деле сержанта, а не офицера-летчика, — подхватил Кешман. — У вас не было выбора, майор. Я единственный на всем острове, кто летал на этом старом автобусе. Красавчик, верно? Дайте ему возможность, он взлетит и сядет на долларовую банкноту.
— Хорошо, сержант. Вы здесь командуете. А теперь давайте поставим старую птичку на крыло и поднимем ее в воздух. Идем точно на запад вдоль реки, пока я не скажу повернуть на юг.
Кешман лишь кивнул. Он искусно развернул «Жестяного гуся» на сто восемьдесят градусов, и тот оказался против ветра на дальнем конце луга. Потом Кешман продвинул вперед три рукояти, и старый авиалайнер, содрогаясь, с грохотом покатил по полю в сторону изгороди, до которой было не больше трехсот ярдов.
Когда они катили мимо крыльца Голфура Андурссона, и переднее колесо самолета еще оставалось на земле, Питт начал смутно представлять себе, о чем думал Чарльз Линдберг, когда в 1927 году поднимал тяжело нагруженный «Дух Сент-Луиса» с земляного летного поля Рузвельт-Филд. Питту казалось невероятным, что какой-то летательный аппарат, кроме вертолета или легкого двухместного самолета, способен взлететь с такого пятачка. Он покосился на Кешмана и увидел только полное спокойствие и расслабленность. Кешман что-то беззаботно насвистывал, но из-за грохота двух двухсотсильных моторов Питт не мог разобрать мелодию.
Никаких сомнений, подумал Питт. Кешман определенно похож на человека, умеющего водить самолет, особенно этот.
Когда две трети поля остались позади, Кешман чуть отжал руль высоты, подняв колесо, потом снова взял на себя, и самолет полетел в нескольких футах над землей. Потом, к ужасу Питта, Кешман вдруг снова опустил самолет на землю, всего в пятидесяти футах от изгороди. Ужас Питта перешел в изумление, когда Кешман снова дернул руль, прижав его к груди: старый «Жестяный гусь» буквально перескочил через изгородь и начал подъем.
— Где вы этому научились? — спросил Питт, с облегчением переведя дух. И только тут он разобрал, что насвистывал Кешман: мелодию из старого фильма «Воздушные приключения». [26]
— Когда-то опылял всходы в Оклахоме, — ответил Кешман.
— А как оказались механиком в Военно-воздушных силах?
— Однажды развалина, на которой я летал, сильно раскашлялась. Я сел на пастбище одного фермера и убил его быка-чемпиона. Весь округ предъявлял мне иски. Но я их перехитрил — записался в армию.
26
Английский фильм 1965 года режиссера Кена Аннакина.
Питт не мог сдержать улыбку, глядя через лобовое стекло на реку в двухстах футах под собой. С такой высоты он легко разглядел пологий холмик, на котором его нашел Андурссон. Но увидел он и кое-что такое, чего никак не ожидал: почти незаметную ровную линию на местности, уходящую на юг. Он чуть приоткрыл боковое окно и снова посмотрел. Так и есть: темно-зеленая полоска на фоне более светлой тундры.
Его собственные отпечатки. Погружаясь в мягкую растительность, ступни оставили след, идти по которому так же легко, как по белой осевой.
Питт поймал взгляд Кешмана и показал вниз.
— На юг. Летите по этой темной полосе на юг.
Кешман повернул самолет и выглянул в боковое окно. Потом в знак того, что понял, кивнул и развернул нос самолета на юг. Пятнадцать минут спустя он мог лишь дивиться явственно видному следу, оставленному Питтом на пути к реке. Не считая нескольких небольших отклонений на неровностях поверхности, полоса, оставленная человеком на земле, было ровной почти как отвес. Пятнадцать минут — ровно столько понадобилось летающей древности, чтобы покрыть расстояние, которое Питт преодолел за много часов.
— Вижу! — крикнул Питт. — Вон — похожее на трещину углубление там, где кончается мой след.
— Где сядем, майор?
— Параллельно ущелью. Тут с востока на запад плоский участок примерно в пятьсот футов.
Небо начало темнеть от падающего снега. Когда Кешман заходил на посадку, за стеклом показались первые хлопья; потоком воздуха их уносило в небо.
Питт выиграл гонку, но в самый последний миг.
Посадка, учитывая неровную местность и сильный ветер, прошла благополучно. Кешман так рассчитал приземление, что дверь кабины самолета оказалась в десяти ярдах от крутого спуска.
Едва колеса самолета успели остановиться, как Питт выпрыгнул из кабины и начал спускаться на дно ущелья. За ним люди Халла методично выгружали припасы и раскладывали их на влажной земле. Два фельдшера размотали тросы и опустили их за край, готовясь поднимать выживших.
Питт не обращал на это внимания. У него было лишь одно страстное желание: оказаться первым в адской пропасти. Он сразу увидел лежащего на земле Лилли; Тиди склонилась над ним, держа его голову у себя на коленях. Она что-то говорила Лилли, но слов Питт не различал: Тиди говорила хриплым шепотом; она старалась улыбнуться, но губы сложились в болезненную гримасу, и ни в голосе, ни в глазах не было радости. Питт подошел и осторожно коснулся ее влажных волос.
— Кажется, вы стали близкими друзьями.
Тиди повернулась и ошеломленно посмотрела на стоящего над ней человека.
— Милостивый боже, вы вернулись! — Она коснулась его руки. — Мне казалось, что я слышала звуки самолета. Боже, как замечательно, вы вернулись!
— Да. — Питт слабо улыбнулся и кивком показал на Лилли. — Как он?
— Не знаю, — устало ответила Тиди. — Просто не знаю. Полчаса назад потерял сознание.
Питт наклонился и прислушался: дыхание медленное, стабильное.