Айвазовский в Крыму
Шрифт:
Следует сказать, что Лагорио любил рисовать горные ландшафты Крыма и Кавказа и умело изображал их на полотне.
Крым вообще занимал в творчестве Л. Ф. Лагорио значительное место. На одну из выставок (в 1893 году) он представил только работы, посвящённые крымской природе и Чёрному морю. Каталог выставки вышел под общим названием «В Крыму».
Цветовая гамма картин Лагорио слишком сдержанна для передачи красочной, яркой южной природы. Современники иногда упрекали художника в бледности, бесцветности его полотен, называли его палитру «выцветшей». Не придавая особого значения красочности картин, он большое внимание уделял ясности формы, чёткости, проработанности всех
Из Парижа Л. Ф. Лагорио однажды писал о французских художниках, что они «пишут весьма ловко, со вкусом и эффектно, зато рисунка нет, краски и освещение неверны».
Во второй половине жизни в творчестве Л. Ф. Лагорио всё же произошли некоторые перемены. Они очень заметны в его картине «Алушта», написанной в 1889 году (находится в Феодосийской картинной галерее). На ней Алушта изображена со стороны рейда. Вдали в лёгкой туманной дымке высится гора Чатыр-Даг. На прибрежных холмах лепятся городские постройки, среди них высятся древние башни. На рейде стоит большой торговый пароход. В живописи этой вещи, как и многих других его работ 80 — 90-х годов, заметна большая свобода выполнения. Обогащая палитру введением разнообразных розовых, голубых и лиловых тонов, Лагорио находит более выразительные средства для передачи пространства и состояния природы.
Во второй половине жизни Лагорио много работает и в области графики, акварелью, сепией. Он состоял членом Петербургского общества акварелистов. В акварельной технике он иногда достигал большей свободы, чем в масляной живописи. Его акварели не так строги по композиции, но они полны жизни, движения. Он пишет набегающую на прибрежные камни волну, лёгкой игрой кисти передавая трепетное движение зыбкой морской стихии, облако пены и низко бегущие над морем тучи. Такого же характера и карандашные рисунки Лагорио.
Глубокой убеждённостью, честной прямолинейностью и преданностью искусству Л. Ф. Лагорио завоевал большие симпатии в среде художников и широких масс любителей живописи. Его картины всегда пользовались большой популярностью.
Жизнь Л. Ф. Лагорио протекала в скромной трудовой обстановке. Несмотря на признание его заслуг официальными кругами и общественностью, он всегда жил в стеснённых материальных условиях и поэтому часто был вынужден обращаться с просьбами о выдаче ему денежных авансов в счёт предстоящих работ, а то и под залог своих картин. Так, он просил деньги для поездок с «художественной целью в Крым и южные губернии России» в 1871 году или для поездок «на этюды в Крым, Кавказ, Финляндию и Норвегию» в 1882 году.
Материальная необеспеченность Л. Ф. Лагорио порой граничила с острой нуждой. В старости нужда подточила силы художника, он ослабел и полуослеп, но продолжал работать.
9 декабря 1905 года Л. Ф. Лагорио скончался. После смерти почётного члена и профессора Императорской Академии художеств и почётного члена почти всех столичных художественных обществ, потрудившегося на пользу отечественного искусства свыше 55 лет, его жена и дочь остались без всяких средств к существованию. Они вынуждены были обратиться в совет академии за помощью.
На посмертной выставке Л. Ф. Лагорио, устроенной в 1906 году, демонстрировалась 961 работа художника (включая этюды и наброски). Как всегда, на ней широко был представлен Крым: Кучук-Ламбат, Ялта, Симеиз, Феодосия, Алушта, Севастополь, а также Судак, где в доме тестя у Лагорио была постоянная летняя мастерская, вся увешанная крымскими этюдами.
Л. Ф. Лагорио был талантливым художником-пейзажистом. У него много картин, изображающих природу, но больше всего он любил
Рядом с Лагорио на протяжении многих лет работали два выдающихся художника-мариниста — Айвазовский и Боголюбов. Дарование Айвазовского было несравненно ярче, а мастерство Боголюбова — более изощрённо, чем у Лагорио, и, несмотря на это, он никогда не поддавался соблазну следовать им. Это позволило ему «без бурь и волнений» трудиться на протяжении долгой жизни, не зная ни высоких взлётов, ни крутых срывов в своём творчестве. В какой-то степени это отразилось в тематике его картин — они спокойны, лиричны. В советских музеях хранится 250 работ Лагорио, но среди них имеется только одна, изображающая бурю на море, и одна — кораблекрушение. И это — несмотря на то, что море занимает основное место в его творчестве.
Лагорио рано достиг профессионального мастерства. Его картины хорошо скомпонованы, в них нет ничего случайного. Написаны они ровной, неторопливой, умелой кистью. В его маринах хорошо передана световоздушная среда, точно воссоздана природа тех мест, какие изображал художник. Он обладал на редкость устойчивым мировоззрением. Проработав полвека в искусстве, он шёл по раз намеченному пути, стремясь к реалистическому изображению природы. За это время произошли огромные сдвиги в русской жизни и русском искусстве, а Лагорио и в конце XIX века продолжал писать так же и то же, что писал в начале своего творческого пути, в 50-х годах прошлого века. Тем не менее, произведения Л. Ф. Лагорио являются самостоятельным, интересным звеном в развитии русской маринистической живописи.
Адольф Иванович Фесслер
Художник А. И. Фесслер родился в Богемии, в Дейчброде, 8 апреля 1826 года. В 30-х годах прошлого столетия отец Фесслера вместе с семьёй переехал в Крым, в Симферополь. Здесь будущий художник поступил на работу к каретному мастеру. Известный в те годы в Симферополе художник Гросс, преподаватель гимназии, заметил склонность к живописи у юного каретника, сообщил ему начальные сведения по рисунку и, убедившись в одарённости своего ученика, порекомендовал ему поехать в Феодосию — учиться у Айвазовского.
Айвазовский быстро откликнулся на предложение принять в обучение одарённого мальчика. В 1847 году он писал: «Если я увижу в нём (Фесслере — Н. Б.) дарование, то позволю ему заниматься в моей мастерской.»
Видимо, новый ученик пришёлся по душе Айвазовскому, так как вскоре Фесслер переехал в Феодосию.
Айвазовский учил по старинке. Ученика он усаживал перед одной из своих картин и предлагал ему сделать точную копию с неё карандашом. Изредка он на что-то указывал, но в общем предоставлял ученику полную свободу. Этот метод, конечно, не был самым плодотворным, но общение с великим мастером само по себе многому учило. Мальчик, навсегда полюбивший искусство, стоял за стулом великого мастера, как зачарованный. Он не мог оторвать свой взор от полотна, на котором под кистью его учителя всходило солнце, возникали окутанные лёгкой лиловатой утренней дымкой очертания далёких гор, рыбаки на берегу собирали сети. Потом на его глазах на зеркальной глади моря вдруг возникал стройный фрегат, словно светящийся от пронизывающих его паруса солнечных лучей, а искрящаяся волна бежала за кормой.