Аз Фита Ижица. Часть I: Прогулка по висячему мостику. Книга 1: Золотистый свет
Шрифт:
– Ну? Полегчало? – тепло спросил Женечка.
– Да.
– Прости, что пришлось малость поизмываться над тобой. – Женечка добродушно усмехнулся. – А признайся честно: ведь понравилось!
– Честно?
– Конечно, честно!
– Понравилось, – процедила Ира сквозь зубы, опустив глаза.
– Может, как-нибудь, повторим?
– А может, не надо?
Женечка расхохотался и чмокнул её в щёку.
– Не бойся. В следующий раз я постараюсь быть помягче.
Женечка приторно улыбнулся и внезапно перешёл на серьёзный
– А теперь выслушай меня внимательно и поверь на слово. Я ждал, что с тобой случится что-то подобное. Я, правда, думал, что ты сразу появишься у меня, но…
– Жень, я не понимаю.
– А разве я просил понять? Я сказал: выслушай и поверь на слово. Итак, ты теперь знаешь всё, что тебе нужно знать для начала. Ты не помнишь, не понимаешь, но знаешь.
Если б ты сразу пришла ко мне, я не избавил бы тебя от мучений, но… Видишь ли, когда ты в курсе, что происходящие с тобой неприятные процессы не плод каких-то нарушений, а закономерная необходимая неизбежность, уже легче.
Готовься! Дальше будет ещё и хуже, и мучительней, и страшней. Наберись терпения и сил, так как выход только один: просто пережить.
Ты, правда, решила, что отыскала другой выход. Закрыться повседневностью.
– Ничем я не закрывалась.
– Разве? Явилась ты ко мне во вполне умиротворённом состоянии.
– Меня отпустило после Лёшиного звонка.
Женечка как-то странно усмехнулся.
– Понятно. И всё же, хочу обратить твоё внимание на то, что закрываться повседневностью – это не выход. Это лишь обеспечение себе передышки. Кстати, можешь этим пользоваться, если совсем худо будет. Но не увлекайся.
– Женечка, а ты можешь хоть намекнуть мне, что такое эдакое я знаю, но не помню?
– Нет, не могу. Во-первых, потому что ты сама должна вспомнить, а во-вторых, если я тебе сейчас стану это рассказывать, то…
В общем, если ты воспримешь сие с точки зрения обычного человека, то непременно вызовешь мне «скорую помощь» из психушки. Ну а если воспримешь как должное, то, возможно, тебе самой «скорая» понадобится. Так что всему своё время. Главное – это смирение. А смирение…
Смирение – это отказ от бесплодной борьбы с обстоятельствами в пользу овладения собой.
Проблемы не коснуться твоей жизни во миру, а это труднее. Когда что-то не так в обычной жизни, у тебя есть сочувствие, понимание и поддержка родных и близких. А вот когда тебе во всём, по меркам окружающих, сопутствует успех и удача, и тебе, по их мнению, и пожаловаться не на что, это гораздо тяжелее.
В общем, я тебе сочувствую. Но не отчаивайся! Всякий ношу по плечу берёт.
Запомни главное: СМИРИСЬ. Смирись, но не покоряйся.
Смирение и покорность – разные вещи. Покорность – это подчинение обстоятельствам, потакание и следование им. Смирение – это отсутствие попыток каким-либо образом изменять обстоятельства, влиять на них.
Не пытайся изменять обстоятельства, какими бы они ни были, в какой бы реальности ни происходили. И учти:
Отгораживаться чем бы то ни было – это не смирение, не владение собой. Это смесь тупой покорности с попыткой бесплодной борьбы с обстоятельствами.
И жалеть себя, упиваться своими страданиями – это тоже не смирение, не владение собой. Это тоже смесь тупой покорности с попыткой бесплодной борьбы с обстоятельствами.
А теперь давай займёмся твоим сном.
– Женечка, ты думаешь, это – вещий сон? – Ира спросила с иронией, которой тщетно пыталась защититься от натиска.
Женечка рассмеялся.
– Палладина, не борись с обстоятельствами. Прими. Сама ведь знаешь, что не сон.
– Жень, но ведь и не явь?
– Явь. Только не вот эта вот. – Женечка обвёл вокруг себя руками. – Ты молодец, что сама осознанно узнала одного из присутствовавших, но он там не единственный твой знакомый. Прокрути сейчас ещё раз эти события и внимательнее присмотрись к людям.
Ира закрыла глаза и оказалась крепко привязанной к столбу. Снова орал чёрный священник, и толпа вторила ему.
Ира переходила от лица к лицу, внимательно разглядывая их. Для этого ей приходилось «останавливаться» на моменте вознесения и «возвращаться» к началу. Лица выглядели ясно, но знакомых она не находила. И вдруг…
Влад, её бывший ученик, и друг Лёши. Он перехватил её взгляд и указал левее и назад.
Ира посмотрела в ту сторону и увидела… Аристарха Поликарповича. Он улыбнулся ей, и она поняла, что не нужно больше возвращаться к началу. Не сводя глаз с Аристарха Поликарповича, Ира поддалась пламени и оказалась, как и положено, в небе.
Аристарх Поликарпович указал глазами на Влада, затем на Радного, а потом, раскинув руки, на обоих, и все трое помахали ей.
Ира поняла, что видела это всё каждый раз, но не замечала, как в детской головоломке «Найди слона» или жирафа, или ещё кого-нибудь.
Паря над горами, Ира вдруг ощутила нежные ласки пламени и открыла глаза.
Женечка нежно водил рукой по её щеке.
Иру как молния поразила.
– Ира, это – не сон. Это действительно случилось. Случилось с тобой. Что именно? Сейчас ты этого не сможешь понять. Скажу одно: с тобой произошло то, что по своим масштабам сопоставимо со смертью или с рождением.
– Женечка, – у Иры всё клокотало от любопытства, – я не знаю, как это правильнее сказать…
– Скажи, как есть.
– Жень… ты… был… пламенем?
– Ну почему же «был»?
Он заструился по ней нежными, ласковыми красно-жёлто-оранжевыми языками. Ира ошалела. Женечка снова принял человеческий облик.
– Я могу становиться пламенем.
Ира долго сидела, уставившись в точку, а затем изрекла:
– Тихо шифером шурша, едет крыша, не спеша.
Женечка рассмеялся.
– Да-а. На сегодня с тебя, пожалуй, хватит. Идём баиньки.