Азарт
Шрифт:
Не успел Эдик ответить, как вдруг, у него зазвонил телефон.
"Виктория" - мелькнуло в голове Эдика. Как же он хотел, чтобы это оказалась она, но ответив на звонок, он услышал голос Виталия, любезно пригласившего его на игру в покер.
Зиза тем временем начеркал что-то на небольшом листке.
– Вот, - начал он, вручив его Эдику, - Эдди, избавь меня от мучений, доставь кейс по указанному адресу. Ах! Чуть не забыл!
– он спешно вернулся к столу и, достав из появившегося ящичка игральную колоду карт, всучил ее Эдику.
– Держи. Небольшой подарок от бывшего коллеги. Вдруг у них там не окажется, - на секунду Эдику показалось, что Зиза хотел подмигнуть, но передумал и голос его стал серьезнее. Кивнув на листок, он добавил: - после прочтения съесть.
У самой двери, оторвавшись от кубика Рубика,
ГЛАВА 36
– Разумеется, нет!
– звонко воскликнул Камил.
– Не парься, Виталя, я принял меры, - напыщенно хвастался он, - даже если выиграет, что вряд ли, дальше двери с деньгами не уйдет, - закончил он и, сверкнув зубами, зло улыбнулся.
– Больно?
– жалостливо изогнув аккуратненькие брови, поинтересовалась Аннабелль, нежно дотронувшись до его порезанной осколками стекла щеки. Камил моментально изменился в лице, представ в свете жертвы, сохранившей достоинство. Прижавшись лицом к теплой ладошке Аннабелль, он едва ли не засопел и, глядя в ее большие зеленые глаза кивнул, как бы говоря ей, что было довольно болезненно.
– Виталя, - обратился он, не сводя глаз с Аннабелль, - позвони Максу и Дэну. Скажи, что играем сегодня ночью, пускай приезжают. И ты, девочка, - большим пальцем он коснулся ее рта и нежно потянул вниз губы, - тоже можешь кого-нибудь пригласить, не стесняйся, скажи: ночью состоится грандиозная игра.
Камил потянулся к столу, налил себе выпить и залпом, сильно жмурясь, все же осушил бокал.
ГЛАВА 37
Спустя несколько часов Эдик добрался до указанного Зизой адреса. Его без лишних вопросов пропустили в здание, где в крохотном кабинете с единственным большим окном, за деревянной дверью под номером 505, его ожидал Георгий. Он сидел на не самом удобном офисном кресле без одного колесика за небольшим столом, окруженный бесчисленным множеством скоросшивателей, увлеченно высунув язык и постукивая по клавиатуре, вбивая какие-то данные в таблицу ужаснейших размеров. Одет Георгий довольно канонично: шерстяные брючки, пуловер с V-образным вырезом поверх рубашки, которая была ему слегка великоватой и затянута желтым галстуком в черный горошек. Худенькое лицо отяжеляли очки в черной роговой оправе.
Минуты две Эдик стоял, не двигаясь, ожидая, когда усердно работающий Георгий заметит его. Так и не заметил, пока Эдик не кашлянул, как бы обозначая свое присутствие. Пришлось кашлянуть дважды и второй раз - громче, поскольку первого Георгий не расслышал, так погрузился в работу. И едва он завидел Эдика - моментально вскочил с кресла и поспешил приветствовать гостя, протянув руку, в которую Эдик, вместо собственной руки, ловко вложил кейс с деньгами.
– А-а... Здравствуйте, вы, должно быть, Эдуард. Меня зовут Георгий, рад познакомиться. Вы привезли кейс! Замечательно! Чудесно!
"Поразительное умение констатировать очевидное", - подумал Эдик, но в ответ лишь приветливо улыбнулся и вручил ему бумажку с кодом, полученную от Зизы. Когда Георгий с ее помощью открыл кейс, введя нужную комбинацию на замке, Эдик не собирался съедать бумажку, он решил сжечь ее и уже обшаривал карманы в поисках зажигалки, которой там почему-то не оказалось.
– Георгий, а не найдется спичек или зажигалки?
Он посмотрел на Эдика недоумевающим взглядом, но спустя секунду, разошелся в широкой улыбке и пустил полученный листок в шредер, измельчивший его на тоненькие полоски. Затем он уселся на кривое кресло и принялся пересчитывать количество пачек, попутно делая какие-то заметки.
– Ой!
– вдруг отвлекся он, - ради догмы, прошу меня простить. Я бы предложил вам располагаться, но, как видите, у меня больше нет стульев, - он как бы извиняясь, пожал плечами.
– Вам придется постоять в ожидании, пока я должным образом все не оформлю.
Эдик понимающе кивнул, облокотился на
– Вы, наверняка слышали о том, каким образом был получен данный чемоданчик...
– Эдик ловко нацепил неподдельную маску глубочайшего неведения.
– А-а! Так вы не знаете?!
– обрадовавшись, продолжил Георгий и, не открываясь от описи, поведал примерно ту же историю о получения кейса, с которой в шутку начал Василий, тогда, на складе, только еще более кровавую. История, рассказанная Георгием, порадовала Эдика, и он не стал скрывать улыбки и когда, наконец, казалось, что темы для разговора исчерпаны, Георгий неустанно продолжил: - Эх! Как бы мне хоть раз хотелось побывать в гуще событий. Хоть раз прочувствовать адреналин, поток мыслей, непрерывно и бесконечно ощущаемый твоим разумом, находясь в подобных условиях. Хоть бы разочек взять в руки оружие и почувствовать себя увереннее, но нет...
– с каждым новым словом лицо Эдика мрачнело все больше, но Георгий в водовороте слов не замечал этого.
– Нас с вами, любезный курьер, воспитали по-другому и в другое время. Мы с вами взращены людьми, их стереотипами, давно устаревшими моральными принципами и устоями, которые сейчас, в современном материальном мире более чем полностью бесполезны. С самого рождения они твердили нам - ты пойдешь в школу, получишь образование, после окончания школы, ты поступишь в институт, чтобы получить специальное образование. После - аспирантура, дабы укрепить все полученные знания и стать дипломированным, а главное высококвалифицированным и востребованным специалистом...
– по интонации Георгия Эдик без труда определил, что тот изображал своих родителей и, видимо, сильно их не любил, если не ненавидел за выбор, который они сделали за него. Но родителей нельзя винить за любовь и заботу о собственном чаде. Эдик это понимал, а вот Георгий - нет.
– И все это, чтобы устроиться на работу, на которой ты проведешь большую часть жизни, работая на людей, которых, возможно, никогда не увидишь, но в действительности, все это для одной единственной цели - иметь справку о доходах с большими и не очень цифрами. Для получения кредитов, и тогда работать приходится уже даже не на своего работодателя, а на директора банка, так любезно выдавшего тебе кредит. Я не имею превосходных физических данных и мысль о том, что при совершенном разуме, совершенное тело ни к чему...
Эдик надавил на грань колоды, которую перемешивал и выпустил фонтан из карт прямо в лицо Георгию и пока тот пытался отмахнуться от роя летящих в него пластиковых карт, Эдик, оттолкнувшись от стены, в мгновение ока оказался у Георгия и больно влепил ему с ноги. От удара Георгий свалился с кресла и упал под стол, а Эдик, вкладывая всю силу в каждый новый удар, продолжал бить его ногами, затем наклонился и несколько раз приложился кулаком по лицу. Выпрямившись, он дал себе немного времени, чтобы отдышаться и взгляд его на выдохе зацепился за монитор. Он ухватился за него обеими руками и поднял над головой, прицеливаясь в лежачего на полу Георгия, а затем, закричав, со всей силы бросил в него монитором. Этого оказалось недостаточно. Вслед за монитором последовало еще несколько ударов рукой и ногой, а после в ход пошло и кресло, окончательно сломавшееся после нескольких ударов о тело Георгия. Тяжело дыша, Эдик поднял Георгия с пола и окончательно избавился от него, выкинув его прямо в большое окно.
– Эдуард? Эдуа-а-ард?
– Георгий пытался пробиться сквозь занавес его мыслей.
– Вы, видимо, задумались. У малограмотных людей с крошечным мозгом такое часто от моих разговоров, не вините себя, - он вдруг хлопнул в ладоши, окончательно развеяв мысли Эдика.
– Я закончил. Вынужден вас похвалить. Вы, однако, человек величайшего терпения.
Они попрощались, и Эдик поспешил наружу, к Игорю, ждавшему его в машине. Игорь как раз собирался рассказать Эдику интересный факт, услышанный им по радио, где ведущий вещал о давлении падающей воды в водопаде на мозг плавающей в воде рыбы и том, как это коррелировало с влиянием северного сияния на урожайность хлопчатника, но Эдик учтивым жестом попросил его воздержаться.