Азиатские христы
Шрифт:
Вот, например, хоть стихотворение о цветах: монгольского автора, записанное А. Д. Рудневым [7] :
На макушке высокой большой горы
И с юга и с севера сплошь
Растут всякие деревья, листья и цветы
И все они приятны на взгляд.
Когда на прекрасных качающихся деревьях
В осенние месяцы года
Из листвы раздается пение птиц
Это прекрасное наслаждение.
В летнее время на выросшей траве
Расцветают всевозможные цветы,
7
Когда видишь их красу и жизнестойкость
Это прекрасно для глаз.
И мы все живые существа
Во время совместной с ними жизни
Прославим и воспоем здесь
Все мирные и прекрасные цветы.
Оно из лучших, но мы не видим тут еще рифмы [8] , а размер плохо походит на наш речитатив.
А вот и еще разговор с перелетными птицами:
— В засушливые месяцы радостного лета
Крылатые птицы с звенящими звуками
Зачем прилетели вы с дикими криками
8
Вот начало:
Ундор ба йсхе олян оргильдо
Обор ба аро дурен модосни
Унге бурин набчи чичек дельгерен
Уджехойе сяхан бяхо чагдаган.
С берега внешнего моря?
— При сменах четырех времен года
В засушливые месяцы жаркого лета
Гонимые надоблачным ветром
Возвратились мы на свое чистое озеро.
— Прилетев на свое желанное озеро,
К которому так вы стремились
Зачем же прохладною осенью
Улетаете вы вереницами?
— Когда на вершинах высоких гор
Облака ложатся, и снег упал
И уже наступает холод
Возвращаемся мы в свою теплую страну.
Это монотонно певучее стихотворение — как и вся первобытная речитативная поэзия. Но разве можно его сравнить, например, со стихотворением Лермонтова:
На севере дальнем стоит одиноко
На голой вершине сосна
И дремлет качаясь и снегом сыпучим
Одета как ризой она.
И чудится ей, что на юге далеко
В равнинах, где солнце стоит
Одна и грустна на утесе горючем
Прекрасная пальма стоит.
Или, например, из наших новейших писательниц:
Я чувствую себя как странник на земле
И тянет вечно вдаль, и нет нигде покоя.
Волшебная страна мне грезится во мгле
И слышится мне там шум прибоя
Так поздней осенью в стремленье отлетать
Томятся птицы здесь, не находя покоя.
Скорее в дальний путь! Им хочется опять
Услышать под собой певучий шум прибоя
И, верно, потому тоска сжимает грудь
И мысли тяжкие мне не дают покоя,
Что скоро я пущусь в иной далекий путь
Где мне не услыхать певучий шум прибоя [9] .
Тот символизм, который составляет всю прелесть истинно художественной поэзии, еще совершенно отсутствует на востоке и душа тамошнего автора обрисовывается как еще стоящая на уровне нашего ребенка.
Перейдем теперь и к прозаической сказке.
Возьмем для примера из собрания того же А. Д. Руднева рассказ:
Молодец с железными ногтями.
Жили были некогда два брата; у старшего были простые ногти, а у младшего — железные. Они забирались в ханский амбар и крали оттуда разные вещи. Раз ночью они оба взобрались на амбар, и старший сказал:
9
Ксения Морозова. «Вестник Европы»…
«Ты, как младший, залезай вперед».
Младший ответил:
«Нет, ты, как старший, входи первым».
Старший брат влез первым и плюхнулся в бочку с растительным маслом. А младший брат убежал домой.
Наутро ханские служащие, сняв голову старшего брата и привязав ее к хвосту коня, пустили коня бегать между многочисленным народом, чтобы узнать, кто будет ее жалеть. Жену его начал разбирать плач. Кто-то ей говорит:
«Если ты собираешься плакать, то снеси лучше своей еды на черную каменную плиту и заплачь, разбив вдребезги посуду с едой, чтобы все думали, что тебе стало жаль своей еды».
Она снесла лучшей своей еды на черную каменную плиту и разбив посудину с едой, заплакала. Ее не стали подозревать.
На следующую ночь его брат, человек с железными ногтями пошел один, чтобы красть в ханском амбаре. А хан, одевшись в плохие одежды, стоит у угла амбара. Вот спросил:
«Это вы зачем тут?»
Хан ответил:
«Сходи и посмотри через окошко, что мои сановники делают?»
Человек с железными ногтями запропал, затем пришел и говорит:
«Ваши сановники на печи расставляют что-то в склянках, и сговариваются, что завтра, когда хан придет, заставим его выпить».
Хан сказал:
«Отправляйся со мной, а когда мне нальют того, что в склянке, я раз хлебнув выброшу на северную стену, а ты отруби головы всем сановникам».
И дал хан тому молодцу золотой свой меч.
Наутро сановники посадили хана на золотую повозку и отвезя в его дом, подали ему что-то из склянки. Хан раз хлебнул и выбросил на северную стенку, а молодец отрубил тем сановникам головы.
После того хан спрашивает:
«Что же ты возьмешь у меня?»
Молодец отвечает:
«Ничего я с вас не возьму, а буду жить по-прежнему вором».