Азовское сидение. Героическая оборона Азова в 1637-1642 г
Шрифт:
И с турками русские связи ослабили. В 1636 году специального посольства в Константинополь не посылали. Толмач Буколов отвез султану от царя грамоты, где говорилось: «Вы, брат наш, на нас не сердитесь за мир с Польшею: мы его заключили поневоле, потому что от вас помощь позамешкалась, и от крымского царя была война большая». В общем смысле этого писания слышится торопливая скороговорка: «Извини, брат, так получилось». Кроме того, как обычно, царь открещивался от казаков и обещал за них не заступаться и просил унять азовцев.
Когда Буколов отбывал из Константинополя, с ним вместе отправился Фома Кантакузин, как пишет Соловьев, «для торговли, но под видом посланника» [16] .
Сама формулировка «для торговли, но под видом посланника» кажется странной. Под дипломатическим прикрытием обычно ездят для выполнения несколько других деликатных поручений. И действительно. «Приехавши на Дон, Фома послал сказать казакам, будто султан прислал к ним жалованье, 4 кафтана; казаки отвечали: „Прежде к великому государю посыланы были от султана послы и посланники часто, но ничего к нам, казакам, от султана не привозили; ясно, что он, Фома, затевает это сам собою и кафтаны дает нам от себя; у Донского войска государевым жалованием всего много, и эти его подарки нам не нужны“. Но кафтаны были привлекательны, и казаки, помедлив немного, взяли их у Кантакузина» [17] .
16
Соловьев С. М. Указ. соч. С. 203.
17
Там же.
Кантакузин прибыл из Азова на Дон по одним данным в январе, по другим — за две недели до масленицы, то есть в феврале 1637 года якобы по дороге в Москву и, отправив в Москву сообщение, ждал, пока за ним, как за послом, не прибудет пристав. В Россию он ехал в пятый раз, прекрасно знал, что раньше мая или начала лета пристав не прибудет. Почему не зазимовал среди своих, в Азове? Почему остался среди казаков?
Еще вопрос: как четыре кафтана поделить? Ободрать шитье и разделить между всем Войском или оставить кафтаны целыми и носить по очереди?
Скорее всего, перед нами попытка Кантакузина подкупить какую-то часть верхушки донского казачества.
Попытка своевременная. Москва капитулировала под Смоленском, прогибается перед крымчаками, спешно строит на юге укрепленную линию, отгораживается от Степи. Войско Донское, особенно низовые городки, остается без присмотра. Самое время перекупить верхушку и возглавить его.
Но Войско Донское уже пережило период, когда его можно было «перекупить». У Войска были другие планы.
Глава 3. Казаки захватывают Азов
Сама жизнь ставила перед донскими казаками необходимость выбора. Бесконечно разбойничать невозможно. Сообщество разрастается, становится предельно опасным. Потенциальные жертвы начинают обходить эту опасную зону десятой дорогой. На что же тогда существовать? Как правило, выбрать можно три пути: расширить ареал обитания, регулировать и регулярно сокращать количество членов сообщества, поменять «специализацию». Последнее самое трудное и реже всего встречается. Но мало ли мы знаем структур, которые из криминальных превратились в «охранные» и существуют на вполне легальные доходы? По такому пути, как мы видели, пошли многие русские «вольные казаки» после окончания Смутного времени; в реестр, объявленный польским королем, записалась значительная часть днепровских казаков, причем особенно охотно записывалась верхушка.
Есть еще один путь — криминальную зону превратить в офшорную. А дальше — чем черт не шутит. Мы же знаем, кто и как образовал на семи холмах Вечный Город. А чем донские казаки хуже?
Еще в 1635 году они, как писал Василий Сухоруков,
Освободить православных христиан от бусурманского рабства — цель святая.
Сами казаки совершенно спокойно занимались работорговлей. Но если хочешь славы, приходится делать добрые дела. Положение обязывает.
Впрочем, слава славой, но в основе решения захватить Азов лежало желание получить базу для создания независимого государства наподобие пиратских республик, существовавших тогда по всему миру. Сколько можно жить на жалование? Пора свое дело открывать…
И толмач Буколов, бывший в то время на Дону, слышал, как казаки, отправляясь на осаду Азова, говорили: «Если к нам будет государская милость, позволит в Азов приходить к нам с Руси на житье охочим и вольным всяким людям и запасы всякие к нам привозить, то они Азов не покинут, а станут в нем жить».
Как видим, захват Азова казаками стал близкой к исполнению мечтой. Когда было принято четкое и ясное решение «промышлять Азов», источники умалчивают. По Соловьеву выходит, что казаки решились на это в конце 1636 года, но у них было мало припасов, и они направили в Москву самого Ивана Каторжного с грамотой. В грамоте говорилось, что в 1636 году казаки жалования не получили, «и мы помираем голодною смертью, наги, босы и голодны, а взять, кроме твоей государской милости, негде. Многие орды на нас похваляются, хотят под наши казачьи городки войною приходить и наши нижние казачьи городки разорить, а у нас свинцу, ядер и зелья нет» [18] .
18
Соловьев С. М. Указ. соч. С. 204.
Станица Каторжного — 37 человек — отбыла с Дона 21 ноября и прибыла в Москву 20 декабря 1636 года. С собою привели четырех ногайцев, пойманных по дороге. В Москве рассказали, что по дороге дважды отбивались от татар, на Деркуле и на Айдаре, а в последний раз, 28 ноября, напали на них сто ногайцев, но донцы де их разбили и четверых в плен взяли.
На Москве ногайцев пытали и огнем стращали, выспрашивали, не пойдут ли татары весной на Русь. Ногайцы говорили, что они люди маленькие, ничего не знают, что было их 34 человека и в степи занимались они звероловством, а донцы на них напали и их четверых захватили. Что касается большой политики, то вообще-то им было известно, что у турок война с персами, и турки хотят, чтобы крымские татары приняли в этой войне участие, но крымский хан у султана «в непослушанье», и пойдет ли он на Персию, ногайцы сомневались. Конечно, не за тем крымчаки ногайцев на правый берег Дона переманивали, чтобы потом самим через весь Кавказ на Персию идти. Зато ногайцы знали, что крымские татары собираются на белгородских татар Кантимира, которые «не послушны и дани не дают». В декабре же должны были ногайцы войти в Крым…
Пока Каторжный был в Москве, от азовского «князя» туда же прибыл с грамотой некий азовец Магмет. В грамоте писалось, что султан Мурад послал к царю с грамотами Фому Кантакузина, и тот уже давно находится в Азове.
26 февраля 1637 года Каторжного отпустили из Москвы, дав ему «кормов» на два месяца и грамоту, что как только тронется лед, за Кантакузиным будет выслан приставом дворянин Степан Чириков, который привезет казакам жалование за то, чтобы казаки с азовцами помирились, приняли из Азова Кантакузина и передали Чирикову.