Азуми
Шрифт:
Но все когда-нибудь заканчивается. Однажды, ближе к вечеру, закончилось и это путешествие, у стен мрачного серого высокого каменного забора, за которым располагалось такое же мрачное двухэтажное здание с маленькими зарешеченными окнами, больше похожее на тюрьму, и огромными тренировочными площадками, пугающими установленным на них инвентарем.
Империя Кай Ли Чжоу, провинция Шиндо
Их привели в маленькую комнатку, единственным предметом в которой была скамья, и тут же одну из девушек увели куда-то.
Спустя
Ее втолкнули в просторный, роскошно обставленный кабинет. Пробежав от толчка в спину по инерции до середины комнаты, девушка выпрямилась, подняла взгляд от пола и встретилась с холодным, полным брезгливого презрения, оценивающим, цепким взглядом мужчины, в кабинете которого оказалась. Стало так страшно, что на спине выступил холодный пот, а коленки ослабли и грозили в любой момент подогнуться.
Весь его вид кричал о том, что ей не понравится то, что будет дальше происходить. Он смотрел на нее равнодушно, безжалостно, как на букашку, которую он раздавит, если она посмеет перечить ему.
Глава 1.
Азуми.
Взяв с полки фарфоровую куклу, мужчина не спеша подошел ко мне вплотную.
– Я подобрал тебя, среди хлама, оставшегося после цунами, как сломанную вещь, больную, никому ненужную, нищую, бездомную…
Вылечил, накормил, дал крышу над головой, теперь ты моя собственность. – его монотонный, тихий, с металлическими нотками, голос ввинчивался в сознание, расползаясь по телу липкими щупальцами ужаса.
Напротив моих глаз оказалась та самая кукла с полки.
– Ты, как эта кукла, будешь гнуться туда куда я пожелаю, я буду делать с тобой все, что сочту нужным. Мои приказы не обсуждаются и должны выполняться точно и незамедлительно. Рот будешь открывать, только если я разрешу. За любое неповиновение тебя ждет наказание. Плакать запрещаю. Ты можешь быть послушной и тогда больно не будет или будет больно лишь по необходимости, но можешь сопротивляться, и тогда первый раз будет больно показательно, второй раз будет очень больно и долго, а потом ты будешь молить меня о пощаде, но в любом варианте, в итоге, ты сделаешь так, как я тебе приказал или умрешь. – все время, что говорил, мужчина крутил, раздевал, бил, резал куклу, отрывал ей руки и ноги… Я, как зачарованная, не в силах отвести взгляд от его рук, смотрела на то, как под жёсткими пальцами красивая игрушка превращается в кусок рваных тряпок, ощущая себя маленьким беспомощным мотыльком, пойманным сумасшедшим энтомологом.
– Я понятно объясняю? – приподнял он меня за подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза.
– Да – сглотнув комок страха, вставший поперек горла, прошептала в ответ.
– Да, господин Мэзео-сама. – поправил он меня.
– Да, господин Мэзео-сама – как в тумане, повторила за ним.
– Ты пройдешь подготовку в моей Закрытой Синдэн, школе кейнаши, и, если будешь
– Раздевайся – отходя к столу и облокачиваясь на него спиной, приказал мужчина.
Одежды на мне всего и было, что белье да рваное простенькое платье. Помня, как он говорил, что все равно заставит сделать по-своему, начала раздеваться. Кажется, с каждой расстегнутой пуговицей, мои глаза становились больше и больше. Опасаясь, что внутренняя истерика вырвется наружу слезами, я даже моргать боялась, все шире и шире открывая глаза. Руки ходили ходуном, а чтобы удержать трясущийся подбородок, пришлось до крови закусить нижнюю губу.
– Все снимай – увидев мою задержку, когда остались лишь лифчик и трусики, поторопил Мэзео.
Обходя меня по кругу, комментируя увиденное, ощупывая и оценивая, как оценивал бы отрез ткани или любой другой товар, он начал раздавать указания, и только тогда я заметила расположившихся у стены на диване трех мужчин и двух женщин, одна из которых, не иначе, когда-то была борцом – крупная, мускулистая. Из захвата такой не вывернешься, почему-то подумала я. От присутствия зрителей стало совсем тошно.
– Слишком пухлая для танцев, ужины исключить. Занятия на площадке два раза в день по три часа, в шесть утра и в три дня.
Уроки танцев с семи и до одиннадцати вечера. Уроки поведения с десяти и до обеда. Общие науки и уроки бесед сразу после обеда и до трех.
– После одиннадцати вечера итоги, за все сделанные ошибки получишь наказание. – это произнесли уже обращаясь ко мне, слегка приподняв за подбородок, чтобы я подняла глаза на господина Мэзео-сама и поняла всю серьезность его предупреждения.
– Сейчас идешь за Чиэсо-сан - кивок в сторону женщины-борца - она подготовит тебя, подберет одежду и объяснит основные правила, и не дай тебе Создатель, перечить наставникам или халтурить при выполнении заданий.
– Через сорок минут жду в ритуальной – это адресовали Чиэсо.
В дверях, когда меня Чиесо-сан вела на выход, столкнулась с одной из своих попутчиц, которую всю избитую волокли в кабинет два здоровых, зверского вида мужчины.
– Поймана при попытке бегства – услышала, перед тем, как за мной закрылась дверь.
Ухватив за руку, голую, женщина-борец потащила меня по коридору в самый его конец, где открыла дверь в маленькую комнатку с огромной ванной комнатой за прозрачной стеной.
Единственным предметом обстановки в комнате была широкая скамья из досок, на которую была кинута простыня. Она, видимо, должна служить мне кроватью.
Втолкнув внутрь ванной, Чиэсо принялась привязывать мои руки и ноги к мощным металлическим прутьям, идущим по краям подвижного возвышения, растягивая меня в позе звезды. Весь ее вид говорил о том, что любое сопротивление будет безжалостно подавлено, однако, запуганная господином Мэзео-сама, и видом избитой девушки, я была не в состоянии сопротивляться. В итоге, меня отмыли и продепилировали снаружи, прочистили до скрипящих кишок изнутри, остригли волосы на голове до коротенькой стрижки и мокрую вытолкнули в комнатку.