Б-11
Шрифт:
Таня осторожно пожала плечами. Бок ответил глухой болью.
– Читал я в вумных книгах, – сказал Макарыч, – что курение вызывает рак легких. Притом, чем забористей махра, тем больше вероятности, что она тебя доконает. Милая моя Танечка – ага, моя любимая была твоей тезкой, ну, это к слову, – от дырки в легких умерла, и я… я себе такой же конец прописал. Да только вышло по-другому, вышло вовсе и не так…
Он резко выбросил руку и легко отнял у Тани ее оружие:
– Не бойся, – сказал он. – Сейчас я верну тебе пушку. И можешь потом меня пристрелить,
– Кто? – удивилась Таня.
– Есть там такой мегавертухай, и, по совместительству, местный лепило с талантами Франкенштейна, – пояснил Макарыч. – Выглядит так, будто кто-то из трупов связал коврик. В легендах Древней Греции упоминается. Не важно. Так вот, Биарей – существо невеликого ума, даром, что у него три сотни мозгов. Он вам, может, и поверит. А вот мой корешок Славик – очень навряд ли. И не сбрасывай со счетов Македонского…
– А он-то тут при чем? – удивилась Таня.
– Наш дорогой Александр Филиппович – варакью-бел, – пояснил Макарыч. – Он уже тридцать лет носит в себе Бел Себуба, известного в народе как Вельзевул. Повелитель мух… я знал, что в отряде есть крыса, но не догадался, кто именно, а поди ж ты…
– То есть… – Таня почувствовала головокружение, – все это время рядом с нами был…
– Да, – кивнул Макарыч, – знал бы – лично ему лимонку затолкал в жо… в его желтые штаны. Не важно. В общем, он же тридцать лет на поверхности жил, и план ваш запросто раскусит, даже если Славик не догадается. А Славик – та еще тварь. Бел Энграл, повелитель войн и оружия массового уничтожения, не больше, не меньше.
– То есть, – сказала Таня, – шансов у нас нет?
– Шансов нет только у шансонеток, – фыркнул Макарыч, – но тебе придется распотрошить еще один бронежилет. Поскольку я иду с вами.
– Господи, сколько же их тут… – Ира не выдержала, и заплакала. Мишка подошел к ней, и осторожно отвел от иллюминатора.
– М-да, – Феликс, взявший на себя командование, вновь почесал затылок. – Перефразируя Фаину Раневскую, жопа по сравнению с этим – довольно комфортное место.
Никто не ответил. Генка, Волосатый и Женя смотрели в иллюминаторы, и видели одно и то же – сплошную копошащуюся массу тел, над которой реяли тучи летающих тварей.
– С другой стороны, – продолжил Феликс, – внутрь станции они не заберутся… наверно. Мы не нашли здесь никаких следов борьбы – значит, пока мы внутри, они нам не страшны…
– Ты сам-то в это веришь? – процедил Генка.
– Да, – не особо уверено ответил Феликс.
– Рвать отсюда надо, – заметил Волосатый.
– А как же наши? – спросил Мишка, обнимавший Иру. – Даша, Игорь, Таня, Макарыч – их бросим?
– Нет, блин, – зло сказал Волосатый, – останемся и подохнем вместе с ними.
– До подъемника еще добраться надо, – сказал Генка, который смотрел как раз через иллюминатор двери, выходящей на платформу. – Между нами и ним – открытое пространство, и мантикоры уже там.
– Интересно,
– Может, и ни на что. Кто его знает, что у этих тварей в мозгах? То, что они говорят, еще ничего не значит: попугаи тоже разговаривают.
– Был у меня попугай, – сказал Волосатый. – Я его в карты выиграл. Умная тварь, но подлючая…
В дверь что-то ударило. Вся команда вздрогнула и прицелилась по дверям, при этом Феликс отскочил от входа, как ужаленный.
– Тихо, не боись, – нервно хохотнул Генка. – Пока это не страшно, кто-то решил убить себя об стену…
Раздался еще один удар. Станция ощутимо вздрогнула.
– А это кто-то снизу бьет, – сказал Феликс. – Что у нас внизу?
– Машинный зал, – ответил Макс. Он выпустил Иру из объятий и целился в дверь из калаша. Внезапно, в иллюминаторе двери появилась разверстая воронкообразная пасть. Мишка спустил курок – короткая очередь ударила в стекло, заиграв рикошетами.
– Да не стреляй ты, дурик! – возмутился Генка, – ты так нас скорее постреляешь! Они еще не внутри.
– А как спуститься в машинное? – спросил Феликс.
– В конце коридора между нами и кают-компанией бронедвери видел? – спросил Мишка. Феликс кивнул, – спуск там.
– Откуда ты все знаешь? – поинтересовался Генка.
– План эвакуации прочитал, – ответил Мишка. Волосатый фыркнул, Генка нервно рассмеялся.
– Дверь закрыта? – спросил Феликс. Мишка кивнул:
– Была закрыта… вроде.
– Вроде, паслась корова в огороде, – передразнил его Феликс, идя к двустворчатой двери, через которую команда вошла в приемный зал. – Пойду проверю.
– Я прикрою, – сказал Волосатый. Тем временем, Феликс открыл двери…
… и оказался, что называется, нос к носу с несколькими мантикорами. Твари свисали с потолка, пара по-лягушачьи сидела на полу. Феликс даже охнуть не успел – раздались выстрелы, и твари стали падать на пол. Волосатый прошелся очередью по потолку, Мишка и Феликс успокоили тварей на полу.
И тут же на их место хлынули другие…
Идти по алмазной линзе оказалось на удивление легко. Сверху ее удерживало какое-то поле, так что ноги Даши не касались пола – она отталкивалась от невидимого покрытия, слегка пружинившего под стопой. Словно идешь по туго натянутой, как батут, ткани.
У Бел Энграла обнаружилась пара кожистых крыльев, вроде тех, которыми художники, иллюстрирующие фентези, наделяют демонов или драконов, поэтому он не шел, а летел на небольшой высоте.
Сначала они молчали. Затем Бел Энграл сказал:
– Поверить не могу, что мы встретились вновь.
Даша не ответила, и ее спутник продолжил:
– Но теперь встреча пройдет на наших условиях.
– Посмотрим, – процедила Даша, хотя никакого плана действий у нее не было. Все происходящее казалось нереальным сном, наркоманским «приходом», но Даша понимала – подобные ассоциации – это просто попытка мозга защититься от реальности.