Б.А.Г. Книга вторая

Ефремов Андрей

Император не спешил начинать разговор. Я разлил по бокалам вино и тоже молчал. Михаил Александрович устало прикрыл глаза, явно собираясь с мыслями, выпустил дым и произнёс:

— Я хотел поблагодарить тебя, граф, — неожиданно начал император. Я-то рассчитывал, что мне сейчас будут перемывать все косточки, но, судя по всему, ошибся. — Не только за спасение моей дочери, хотя только этот подвиг тянет как минимум на титул герцога. Но как бы абсурдно это ни звучало, я хотел выразить тебе благодарность за наследницу.

Вот тут я чуть было не подавился, потому как неосмотрительно сделал глоток вина.

— Не… кхе кхе неожиданно, ваше величество, — откашлявшись проговорил я. — Как правило, отцы относятся к внебрачным

связям своих дочерей сугубо отрицательно.

После моих слов император впервые улыбнулся.

— Эльфы — необычный народ, — после небольшой паузы, вновь выпустив дым, проговорил Михаил Александрович. — Пока эльфийка сама не захочет, то не сможет зачать ребёнка. Способы принуждения, естественно, существуют, но это действительно сложно. Ты не представляешь, как я изворачивался, чтобы устроить Вейлиэтте якобы случайные встречи с влиятельными молодыми людьми империи, но все попытки оканчивались полным провалом. Вейлиэтта не заинтересовалась никем, а идти на совет кланов, где будет решаться будущее Крымского княжества, в статусе подростка было очень рискованно. Чёрт бы побрал эту эльфийскую традицию, что девушка становится взрослой и самостоятельной лишь после того, как в её чреве начнёт созревать новая жизнь.

— Ну, логика в таком решении есть, — пожав плечами, ответил я. — Пока человек, или эльф, — быстро добавил я, — на своей шкуре не прочувствует, что это такое — заботиться о новорожденной душе, которая всецело зависит от тебя, трудно говорить о взрослении. Некоторые особы и к сорока годам не становятся по-настоящему взрослыми. Возраст в этом вопросе не всегда играет решающую роль.

Являясь опытным политиком высочайшего уровня, император умел мастерски скрывать свои эмоции от окружающих. Он делал это уже неосознанно, на инстинктивном уровне. После моих слов ни одна складка на лице императора не шелохнулась, но кровь не обманешь, Михаил Александрович явно не ожидал таких слов от семнадцатилетнего парня.

— Ситуация на международной арене продолжает накаляться, — немного помолчав, вновь заговорил император уже на другую тему. — Империи необходим союз с Крымским княжеством. Ещё несколько дней назад позиция Вейлиэтты была слаба. Гардианэль мог бросить ей вызов на совете кланов и оспорить право на титул. По нашим данным, он собирался примкнуть к Европейским штатам, но после утраты родового перстня опасность миновала, а других конкурентов такого же уровня у моей дочери нет. А уж после видения о будущем вашей дочери и вовсе никто не осмелится оспорить её право на титул. Но боюсь, что даже столь прочного союза окажется мало. Над Российской империей сгущаются тучи, граф. Мы зажаты с трёх сторон врагами, а тут ещё аристократы грызутся между собой, порой вырезая сильнейших магов, — недовольно сверкнув глазами, проговорил император.

— Чисто гипотетически, что будет, если вдруг выяснится, что повод для объявления войны роду Беловых был сфабрикован? — неожиданно спросил я. — Вдруг, совершенно случайно, окажется, что нынешний князь Успенский всего лишь устранил конкурента в лице своего старшего брата и свалил вину на Беловых, а потом просто убирал ненужных свидетелей?

— Хм, — нахмурился император. — Если рассуждать чисто гипотетически, — поддержал мою игру Михаил Александрович, — такая ситуация послужила бы поводом для введения временного моратория на клановые войны, под предлогом всестороннего расследования причин конфликтов между аристократическими родами. Нарушение хартии аристократов князем, что обязан чтить законы, как никто другой, — очень серьёзный прецедент, но доказательства столь вопиющего нарушения должны быть железобетонными, гипотетически, естественно, — добавил в конце император.

— Я вас услышал, ваше величество. Постараюсь успеть до момента моего совершеннолетия, — осознав, что такой расклад устроит императора, ответил я.

— Волей

судьбы Романовы вновь оказались тесно связаны с Беловыми, — немного помолчав, продолжил Михаил Александрович. — Я не забыл, что твои предки сделали для империи, граф, но таков уж наш суровый мир, в котором выживает сильнейший. Магов крови не любили всегда, а бороться с предрассудками невероятно сложно. Твой род всегда стоял особняком, был один против всех и в итоге проиграл. Почти проиграл. Я пока и сам не понял, как к тебе отношусь. Как и ты, я привык смотреть на поступки, а не на пустой трёп, и уже сделал о тебе кое-какие выводы. Признаюсь, до событий в академии я и знать не знал о некоем Андрее Белове. Уж прости, но я уже вычеркнул твой род из общеимперского расклада. Но то, что я вижу в тебе сейчас, мне определённо нравится. Потёмкин тоже отзывался о тебе в положительном ключе, а его способности видеть суть людей я доверяю. В открытую помочь тебе я не смогу, должен сам понимать, — посмотрев мне в глаза, проговорил император. — До определённого рубежа монарх не может принимать одну из сторон конфликта, но и подвергать свою дочь и ещё не рождённую внучку опасности тоже не могу.

— Я понимаю, ваше величество, — кивнул я. — Справлюсь с проблемами рода самостоятельно.

— Мне доложили, что за неделю после моего указа о временной приостановке боевых действий с родом Беловых очень многое изменилось. Тебя хотят задушить экономически. В средствах массовой информации уже началась истерия. Тебя выставляют кровавым тираном, в чьём замке практикуются жуткие ритуалы. Мол, простолюдины и раньше пропадали сотнями, а сейчас и вовсе молодой глава рода готов пустить под нож всех, кто окажется на его территории. Ни один сильный одарённый не пойдёт служить тебе, а уж о простолюдинах я и вовсе молчу.

— Никто не может запретить мне торговать с государственными скупщиками, — пожал плечами я. — Зона рядом, прокормит, мне бы метку постоянную для всех вассалов, чтобы можно было не отмечаться на заставах, это сделает меня уязвимым перед врагами. Ну а с проблемой кадров я разберусь. Главное — не количество подчинённых, а их сила, умения и верность роду. Поверьте, ваше величество, я найду, чем заинтересовать определённый круг людей. Я уже говорил вам, что привык добиваться всего сам, и не прошу помощи.

— И откуда ты такой самостоятельный мне на голову свалился? — в очередной раз выдохнув дым сигары, проговорил император. — А потом в результате такой самодеятельности больше сотни магов во главе с наследником графа Свиридова грибочками на природе отравились. Пикник, вишь ты, они решили устроить рядом со стенами императорской академии.

Ну а я что? Сделал морду кирпичом: мол, не был, ничего не знаю, вы ничего не докажете, хотя прекрасно понимал, что император в курсе, кто отправил этих людей на небесный суд. Мила уже доложила, что за большая шишка стала жертвой моего налёта.

— Опасное это дело — грибочки кушать, — развёл руками я.

— Ладно, пошутили и хватит, — резко сменил тон император. — То, что я не вмешиваюсь в крупные конфликты между аристократами, не означает, что я не в курсе событий. На тебя устроили охоту и, не рассчитав сил, огребли. Не скажу, что я приветствую такой радикальный подход, но тот факт, что ты умеешь постоять за себя, вселяет определённую надежду. По поводу твоей просьбы. Уже сегодня я объявлю об изменении, как ты выразился, архаичного закона о династических браках. Давно хотел это сделать, и вот появился повод, но молодые люди часто подвержены мимолётным влечениям, и им иногда нужно вылить ушат холодной воды на горячую голову. Поэтому закон не упраздняется, а видоизменяется. Глава рода не сможет обязать заключить брак, но и без разрешения главы отпрыск не сможет заключить брачный союз до достижения им двадцати пяти лет. К этому возрасту обычно буйство юношеских гормонов ослабевает и включается голова.