Баба Капа. Сборник рассказов
Шрифт:
Все с энтузиазмом закивали, даже паспортист, хотя к махинациям в платежках не имел никакого отношения – очевидно из коллективной солидарности с соратниками по нихуянеделанию.
Баба Капа встала, молча пошла к двери.
– Капитолина Алексеевна! – крикнула Маргарита, досадуя на несговорчивость бабульки. – Это сбой в программе, понимаете?
Баба Капа обернулась, обвела всех холодным взглядом.
– Единственное, что я понимаю, так это то, что вы все давно не получали по еб@лу…
***
У подъезда стояла грузовая
– Что встали?! – скомандовала полная тетка с крашеными волосами, лет сорока пяти. – Давайте пока мелочь затаскивайте. Зеркало, гладилку, вот эти вот коробки с посудой.
Грузчики, кряхтя, взялись за вещи, потащили в подъезд. Тетка проводила их злым взглядом. Наберут по объявлению забулдыг всяких, потом страдай!
Все это время рядом с ней крутился подросток, прыщавый и в очках, одетый в черный концертный костюм. На тонкой шее красовалась черная бабочка.
Баба Капа подошла поближе.
– Кто такие? – поинтересовалась она у тетки.
– Соседи ваши, новые! – хмуро ответила она. – А вы кто?
– С какого этажа соседи? – спросила баба Капа, игнорируя вопрос.
– С пятого!
– Это подо мной, что ли? – нахмурилась баба Капа.
Ответить новая соседка не успела, потому что из окна пятого этажа высунулась растерянная физиономия грузчика.
– Эй, хозяйка! Мы тут тебе зеркало кокнули нечаянно!
– Да вы что, совсем рукожопые?! – взвизгнула тетка и влетела в подъезд, оставляя Капитолину Алексеевну и мальчишку одних среди горы вещей и мебели.
Баба Капа подошла к пианино, провела по полированной поверхности. Откинула крышку. Подросток напрягся.
– Не возражаешь? – спросила его баба Капа. Тот был явно против, видно за свой инструмент он боялся и всяким там незнакомым наглым бабушкам его доверить не мог. Отрицательно помотал головой. Баба Капа нахмурилась.
– Запомни, парниша! На вежливые просьбы бабы Капы существуют только два варианта ответов: «да, не возражаю» и «нет, не возражаю»! Прочее считается диверсией и инакомыслием и карается жестко, не отходя от кассы! Повторяю свой вопрос: ты не возражаешь, если старенькая пенсионерка сыграет парочку безобидных песен на пианино?
– Нет, не возражаю, – испуганно пискнул мальчик и всхлипнул. – Да, не возражаю…
Удовлетворенная ответом, баба Капа придвинула стоящую рядом тумбочку от телевизора. Откинув полы длинной вязаной кофты, уселась. Растопыренные пальцы замерли над клавишным рядом. Закрыла глаза, нервно дернула головой и задрала подбородок, подчеркивая торжественность момента. Пальцы резво пробежали по клавишам, и на весь двор грянул залихватский припев из «Сектора» про куму и кума.
Бабуля самозабвенно пела, мальчик истерично рыдал, прохожие осуждающе качали головами.
***
Участковый выглядел растерянным. Он сидел на кухне и вытирал вспотевший лоб.
– Капитолина Алексеевна! Я вас прошу, ну ведите вы себя как-то потише, что ли?
– Подумаешь, пару песенок спела, – отмахнулась баба Капа.
– Но каких песенок?! – воскликнул участковый. – Это же «Сектор газа»! Вас дети слышали!
– Ты мне за мораль тут что-то втираешь? – прищурилась бабка. – А кто зимой укушался водки и с балкона кидался пустыми бутылками? Помнится, ты там кричал что-то насчет пошли все нахер, все бабы бл..ди!
– Я тогда был взволнован, – густо покраснел участковый. – От меня жена ушла. И вообще, дело сейчас не во мне, а в вашем аморальном поведении!
– И что там с моим аморальным поведением?
– Да хотя бы эта песня про куму? Срамота! Это же ни в какие ворота! А вторая? Тоже не лучше! Про голубя, который, извиняюсь, накропал на парня на первом свидании. Неужели у вас не осталось светлых воспоминаний о тех прекрасных песнях о комсомольцах-добровольцах, о покорителях Севера, о… не знаю… Кола Бельды, в конце концов.
Баба Капа налила ему кофе. Взяла бутылку коньяка, накапала в кружку. Участковый сделал вид, что не заметил. С блаженством отхлебнул ароматный напиток.
– У вас же столько заслуг! – продолжал он. – Вы, насколько я знаю, участвовали в строительстве Красноярской ГЭС! И сколько вам тогда годков было?
– Восемнадцать, – неохотно ответила баба Капа.
– Во-о-о-т! – назидательно ответил участковый. – Потом были всесоюзные молодежные стройки, БАМ…
– На БАМ я попала уже не совсем юной, в 74-ом, – отмахнулась баба Капа. – Курировала студенческий стройотряд. Я тогда уже замужем была.
– Во-о-о-т! – обрадованно протянул участковый. – А потом?
– А что потом? Потом был станкостроительный завод, до самой пенсии. – нахмурилась бабка. – Слушай, ты нахрена сюда приперся? Память мою освежить? Я и без тебя, сопливого, все помню.
– Так жалоба же поступила от новых жильцов!
– Ну так давай по факту жалобы! Читай мне нотации, прочие бла-бла-бла!
– Капитолина Алексеевна! Ну вот зачем вы так? – укоризненно ответил участковый. – Я же к вам со всей душой… Помиритесь с соседями! Помните, как в той песне из «Карнавальной ночи»? Помиритесь все, кто в ссоре-е-е!
К изумлению бабы Капы, участковый встал и, натянув на круглое лицо самую добрую улыбку, на которую был только способен, тоненько запел «Песенку про пять минут» из фильма «Карнавальная ночь»:
Участковый схватил фуражку и, держа ее перед собой, задвигал шеей, поигрывая глазками. Затем запрыгнул на стол, задорно подрыгал толстыми ногами. Завертел фуражку на пальце.
Баба Капа рыдала! Она, задыхаясь от хохота и слез, держась за бок, сползла под стол, издавая хрюкающие восторженные звуки. Сидела там, сотрясаясь и заливаясь слезами, глядя на толстенького белобрысого участкового, порхающего по кухне и поющего тоненьким голоском.