Баба Яга прибудет из Парижа
Шрифт:
— Заплатил, как положено.
— С чего тогда к нам полиция ломится? Или соседи нажаловались на шум ночью?
— Соседи к нам бы сначала побежали скандалить. Нет, тут что-то другое. Может, обокрали кого…
— Минутку. Сейчас откроем, — это уже я кричу.
Мы же с Никитой абсолютно голые спать собрались. А они как к себе домой ломятся. Того и гляди ворвутся. А тут мы: Адам и Ева в естественном образе… Никита надел майку и шорты. Накрыл меня одеялом и открыл дверь. В купе ввалились красномордый капитан, проводница и несколько соседей по
— Где вы были сегодня ночью?
— Какое конкретно время вас интересует? — спросил Никита.
— И в чем причина, что вы врываетесь и беспокоите нас с мужем?
— Впрочем, мы и так можем ответить. Ночью я спал в купе со своей женой. Вернее, выполнял супружеский долг. Мы не так давно поженились.
— А можно узнать, почему вы интересуетесь? — спросила я.
— Что произошло? — поинтересовался муж.
— И просьба выйти тем, кто не является представителем власти. Нечего у нас в купе зевакам толпиться. Мне надо одеться, — это снова я голос подала.
Мне, честно говоря, было неудобно. Среди ввалившихся в наше купе ротозеев был и Константин. Разглядывал меня, как насильник жертву. Наверно, решал, что сначала мне оторвать: голову или крылышки.
Все пассажиры вышли. Остались проводница и капитан. И начался допрос. Вернее, опрос. Суть проста: во время поездки пропала одна из пассажирок. Та самая собеседница и по совместительству липучка, которая досаждала моему мужу на перроне. Друзья забеспокоились ее отсутствием. Хотя я не помню, чтобы кто-то с ней вообще общался. Какие такие друзья? В общем, они подняли тревогу. А поскольку с ней разговаривал мой муж, то они на нас и указали. Думали, она у него в купе. А он тут со мной спит. Еще и женат, оказывается.
— Почему вы так странно себя вели?
— С чего вы решили, что странно? Мы просто накануне поссорились. Я хотела ехать с мужем, а он был против. Я поехала инкогнито. Вот и вся странность.
— И вы хотите сказать, что муж вас не узнал?
— Почему не узнал? Узнал. Хотел разогреть меня, чтобы ночка жаркая была. Вот и вели себя, как будто незнакомы.
— И часто вы так?
— Играем в сексуальные игры? Часто. Можем рассказать, если вам интересно.
Я стала с Никитой какой-то бесстыдной нахалкой. Вот уж точно говорят, что с кем поведешься, от того и наберешься. Но капитан сам напросился. Задаешь бесстыдные вопросы — получишь бесстыдные ответы.
— Нет. Спасибо.
Лицо капитана стало из красного ярко бурым. Того и гляди, инфаркт случится. Проводница сидит и слушает. Ей интересны подробности. Она теперь полгода эту историю может рассказывать всем. Успех гарантирован. Историю о том, как ревнивая жена сбросила пассажирку с поезда. А можно еще и рассказать, как муж жену за это всю ночь напролет трахал. То ли в наказание, то ли из благодарности. И она так кричала, так стонала, а он так рычал! Такие звуки были, что весь вагон перебудили.
Но самое странное в том, что никто даже ругаться не стал. Обычно разбуженные
Капитан, выяснив, где мы были и чем занимались, ушел. Проводница все не уходила. Ей было любопытно.
— Извините. Но не могли бы вы выйти. У нас тут дело намечается.
— Да-да… Конечно, — сказала и вышла за дверь.
Никита встал, закрыл дверь. Заблокировал, чтобы нам не помешали.
— Что думаешь? Куда делась эта дамочка? — спросила я.
— Не спрыгнула же. Хотя кто ее знает. Она на истеричку похожа. Что у нее там в душе было? Но я думаю, что ее кто-то столкнул. Или она случайно сама упала. Бывает.
— Ее столкнули те, кого она мучила своим щебетанием противным.
— Иришка, а ты у меня злая.
— Я не злая, а справедливая. Я же видела, как ты кривился от ее визгливого голоса. Странно. Если ее столкнули, то кто-нибудь ее услышал бы. Она бы кричала.
— Ее могли не услышать из-за наших криков. Просто не понятно, кому ее надо убивать. Она не похожа на тех, кто рискует. Обычная дамочка. Любит читать женские романы. Ну, такие тупые, про любовь… В библиотеке районной работает. Не замужем. Без детей. О любви мечтает до сих пор.
— Откуда ты столько подробностей узнал?
— Она мне сама рассказала.
— Не факт, что она тебе правду про себя поведала. Могла и соврать. А не могла она ночью сойти? Раз романтичная дурочка. Вот дурь в голову ей ударила, и она просто сошла с поезда. Побродить по травке захотелось… Или увидела и услышала лишнее. Вот свидетеля и отправили в свободный полет с поезда.
— И такое может быть. Она просто от поезда отстать могла. Мы же ее не знаем. Да и друзья ее тоже не знают. Ладно, Иришка. Давай досыпать будем. А то всю ночь бодрствовали.
— Как-то спать расхотелось. Ты про любовь говорил. Вот любви хочу.
— Это мы запросто. Это мы мигом. Это нас не надо упрашивать. Ну-ка двинься, любимая…
Дальше наши соседи по вагону слушали второй акт пьесы «любовь поездная». Скерцо, потом анданте, потом опять скерцо… В нашем вагоне мы народ от души повеселили. Хотя я попыталась любить Никиту тихо и не кричать. Не удалось. Но жаловаться никто не приходил.
Ко времени приезда в Калининград мы уже были одеты, причесаны и даже чай попить успели. Проводница стояла, как замороженная. Она смотрела на нас глазами побитой бесхозной собаки. Мы с ней сердечно попрощались. И пошли на стоянку такси. Чувствую, мне чей-то взгляд спину жжет. Обернулась. Это Костик на мне дыру прожигает. Тоже мне, гипнотизер-любитель. Я ему ничего не обещала. А если он там что-то себе нафантазировал, так я тут при чем? Его мечты, его проблемы…