Баба Яга против!
Шрифт:
– Ешьте, пейте, вдоволь, гости дорогие, а мне форму держать надо. В мои годы, да на ваших харчах мне раздобреть не долго, а я должен везде поспевать, всё знать.
– Дядя Карп, вот ты всё знаешь, а скажи, русалки здесь водятся? – среди старых знакомых сегодня затесался молодой любопытный студент Сашка.
–Кто? А, мавки что ль? Конечно водятся. Вот, сейчас Луна взойдёт, и начнут хороводы водить. Пойдёшь к ним на танцы, не увлекайся, а то под воду утащат и до смерти защекочут, Им там тоже мужики нужны.
– А я уже сейчас одну видел! Глаза большие, как озёра, волосы чёрные, густые, длинные. Плечи и грудь как водопадом скрывают.
– Водопадом? Ну, да. Конечно водопадом, –
Вот ты тут днями – ночами, а не боишься, что тебя русалки под воду утащат, – не унимался Сашка.
– Меня то? Нет, не утащат, я для них уже старый, да и свой я им. А тебя могут. Но не робей, я тебе секрет один расскажу. В хоровод окружат, пляши с ними, но не беги, в трясине увязнешь. Пляши, да подальше от воды держись. Будут чего просить, скажи не сегодня, завтра сделаю или принесу. Начнут к воде подталкивать, вот тут не теряйся! Кинь на камыши или осоку шарф, платок, желательно яркий. Да хоть любую часть одежды или украшения, желательно бабскую. Вот, теперь спокойно уходи не оглядываясь.
– А как это работает? – удивился Сашка.
– Так, как на любую бабу. Они – девки, до любых обнов очень охочи, от тебя отвлекаются, да примерять начинают. Особенно яркие вещички им нравятся, тут вода, а она любую краску быстро смывает. Вот и носят рыбаки с собой или тряпки женские, или гребешки, да заколки
– Да, ладно, дядя Карпыч, шутишь же? Вот, покажи, что ты носишь, гребешки или колготки?
– А ни то и ни другое, вот, смотри, – Карпыч достал из кармана красные коралловые бусы.
– Карп! Карпуша! – эхом разнеслось над рекой. Тихо, как будто из далека, но услышали все и притихли.
– Сашок! А где ты эту черноволосую мавку видел? – Спросил Поликарпыч.
– А, вон, там! Я на четвёртой от сюда кладке рыбу ловил, а она на следующей, что в камышах. Гляжу – сидит такая вся из себя. Потом улыбнулась мне, помахала рукой и под кладку занырнула. Вот. Дядя Карп, а может мне показалось?
– Показалось, Сашок! Конечно показалось. Откуда в этой глуши бабы? А вот поддонных газов, сколько угодно и каких угодно. Вот, к примеру, на дне что-то гниёт, выделяется сероводород, слышал, как булькает? То-то! Вот ты и надышался, да и после вашей ядрёной самогонки и не такие глюки увидеть можно, – нёс пургу Поликарпович, – а ты вон туда смотри, от туда белые шары вылетают. Ты же их смотреть приехал, вот и смотри! Да, вот ещё что. Дайка мне свою сигаретку, ага, вот эту, с кнопочкой мятной, схожу отолью, а вы тут сидите.
Водянов спокойно, не торопясь отошёл от костра в ночь, а за тем стремительно рванулся к пятой кладке. Подошёл, отдышался. Старость не в радость, закурил. Медленно, осторожно раздвинул камыши. На кладке, спиной к нему, сидела статная девушка и выжимала из пышной шевелюры воду.
– Ну, что же ты, Карпуша, оробел? – девушка игриво сверкнула глазами, – ты чему же, красавец, молодёжь учишь? Эдак все мавки без женихов останутся!
Водянов и правда оробел, но не растерялся. Раздавил капсулу фильтра и вдохнул аромат мяты. Морок в его голове медленно рассеялся.
– И давно ты, старая, о водных тварях заботится стала? Ты меня незабудкой не проведёшь, я сразу догадался, что дело тут не чисто! Мавки знают, что сегодня здесь рыбалка, я их лично попросил моих гостей не тревожить.
– Да, уж, старая! А давно ли ты, Карпуша, сватался ко мне с этими кораллами? Ты б ещё сказал Сашке, откуда у тебя это ожерелье, – Яга стряхнула остатки воды с седых волос и пошла на встречу Водяному.
Глава 4
Карпушка тогда был молодым и очень озорным, но заплыв с отцом, Карпом старшим, к дядьке на море-океан запомнил. Нашкодил он тогда прилично, отец очень ругался, грозился на берег выкинуть. А пьяный дядька Кул ржал тогда до слёз, скаля все свои сто двадцать акульих зубов. Правда, после удавшейся шкоды, зубов во рту дядки осталось на порядок меньше.
– Это он мне за то, что я его гонял по всей бухте, грозясь съесть. Ха-ха! Мне в шутку, а он, бедный, не знал, что я его дядька! Хорош орать! Ха-ха, мне и самому надо было внимательнее смотреть, что за хрень мне твои мальки на стол подкладывают. Привык, понимаешь, жрать всё без разбору. Вот прикинь, брат, охотятся на меня на днях возле вон тех рифов, а я на них. И тут мне гарпуном чуть в глаз не попали. Ну, я, понятное дело, разозлился не на шутку и прокусил им резиновую лодку. Я, что им, рифовая акула, что ли? Ну, думаю, сожру всех на хрен, чтоб знали на кого напали. Захожу, значит кругами, а там одни дети, мальки короче. Ну, жалко стало, а пасть-то уже раскрыл, м-да, сожрал им пол лодки, чтоб без старших на охоту не ходили, мальки, блин. А потом отрыжка резиной, как после Борис Фёдоровича, да животом маялся. Вот.
– А, кто такой, этот Борис Фёдорович? – начал успокаиваться Карп старший.
– Не кто, а, что. Коктейль такой. Короче, берёшь бочку клея БФ-6, насыпаешь туда нашей морской соли и начинаешь его сверлить. Вся клеящаяся хрень остаётся на сверле, а в бочке тридцати –процентный спирт.
– Это понятно, – папаня записывал новый рецепт,– а где ты бочку клея брал?
– А, дык, как его? Давай тяпнем, вот, тут как дело было? Я тогда молодой был, неженатый. Любил путешествовать. Прибился как-то к одной шхуне, я им, значит, рыбу в сети загоняю, а они мне вкусняшек всяких. Ну там, креветок без панциря, в сливочном масле обжаренных и прочую фигню. Был на той шхуне один боцман, сволочь, скажу я тебе, порядочная. То в корм мне бычок от сигары засунет, а я ж не курю, то гарпуном мне в морду тычет, а по пьяни ещё бутылками кидался. Ну, думаю, попадёшься мне – сожру нафиг. Ага. И, вот, штормит его как-то по палубе сильнее обычного, туда – суда, туда – сюда, ну и за борт булькнул. Я его за руку кусь и держу. Давай тяпнем!
– Дядя Кул, а зачем Вы его за руку держите? Надо сразу сожрать, – мальки, с открытыми ртами, облепили акулу и больше не шкодили.
– Что зачем? А, сразу нельзя. Месть нужно подавать холодным блюдом. Я хотел, чтобы он мне в глаза посмотрел, а я ему: Р-р-р-р-р-р! Эй вы куда все? Обосрались? То-то! – Кул поднял плавник и посмотрел на часы. Вовремя! Педант Кул точно до минуты следил за режимом дня мальков – Вовремя поели, вовремя и….
– Так вот, держу я его за руку, жду чтоб он мне в глаза посмотрел и обосрался.
– А зачем? – мальки снова облепили акулу.
– Как зачем? Чтоб не потрошить! Дерьмо долой, а мясо осталось, так вкусней будет. А он, значит не смотрит, обосраться боится. Не смотрит, не смотрит и вообще заснул. Ну, вот, плывём мы такие, плывём с боцманом. Это вот, когда он был на палубе, то ходил, значит, по морю, а как за борт бякнулся, так и поплыл. Вот я такой и думаю. Ну, проснётся, сожру я его, и, что? Заблудятся морячки без боцмана, заболеют и умрут. Кто меня вкусняшками кормить будет? А тут моряки с борта мне вкусняшку кинули, руками машут, мол, давай меняться. А я головой мотаю – маловато будет, они мне кусок по больше, а всё равно, маловато. Смотрю, они любимую бочку боцмана к борту тянут. Вот, теперь, самое то! Подплыл я поближе и пасть открыл, интересно же чего в ней, что боцман возле неё всё время трётся. А они прям в рыло и вылили молочную жижу. Вот это и был Борис Фёдорович личной персоной!