Баба-яга в тельняшке
Шрифт:
— Я тебя люблю, — шепнула ему быстро в ухо.
— Я не расслышал, что ты сказала? — довольно хмыкнул Константин.
Я только улыбнулась в ответ.
— Ну, Рада, повтори, хочу еще раз услышать, вдруг мне показалось, — кощей умоляюще на меня глянул.
— Я тебя люблю, — сказала я громко и меня тут же подхватили на руки, нежно поцеловав, впрочем, нежность как-то быстро закончилась, а ее место страсть заняла.
Только мы напрасно думали, что мешать нам больше некому, три наглые морды очнувшегося змея-горыныча решили иначе, и с умилением во взглядах предстали пред нами. Хвост Кузьмы обвил нас с кощеем в кольцо, и мы оказались в плену летучего ящера, прижатые друг к другу. Мужчины, пока меня не было, оказывается, спелись, и теперь мой личный змей-горыныч смотрел преданными глазами не только на меня, но и на Костю, всем своим видом выражая радость и одобрение. Улыбнулась я обоим и поцеловала в нос ближайшую морду Кузьмы, а потом опомнилась и еще два раза поцелуй повторила, чтобы головы между собой не передрались, а то и нам с любимым перепасть могло по случаю.
— Ой, нам же торопиться надо, — вспомнила я, — свадьба через два дня, а я без платья, туфель и… — ну не обязательно всем знать, чего у меня там еще не хватало, чтобы чувствовать себя полностью одетой.
Кузьма подставил нам своё крыло, и вскоре мы с Константином оказались у него на спине, а еще через мгновение парили высоко в облаках. Я откинулась на грудь своего мужчины и чувствовала себя счастливой, а кощей пользовался ситуацией и мне в ушко шептал слова волшебные, оказывается, он их много знал. Мне было так хорошо, что я чуть мимо моей бабушки-яги не пролетела. Вспомнила о ней, только когда нечаянно вниз глянула, а там по полю к ближайшему темному лесочку избушка на курьих ножках улепетывала, только пятки со шпорами и сверкали, видимо, она издалека нас заприметила. Пришлось скомандовать Кузьме, идти на снижение, а догнать перепуганное древнее строение нам труда не составило, прямо перед избушкой и приземлились, дорогу загородив.
— Никого нет дома, — донеслось из-за закрытой наглухо двери.
— Никого нам и не надо, только сейчас этот никто и без окошек, и без дверей останется, а может, и крыши над головой лишится. Я бы настоятельно рекомендовала встретить меня, как положено — хлебом-солью, — тут я задумалась и добавила, — без лягушачьих лап, крысиных хвостов и мышиных костей — не люблю я этого, расстраиваюсь очень и глупости разные делать начинаю.
— Что ты, внученька, — выбежала на крыльцо моя родственница, — как можно, я сейчас, ты только подожди немного, не убрано у меня… — засмущалась ягуся, а как Константина увидела, так прямо ожила и глазки засверкали, и ножки затопали, и волосы дыбом встали. — Что ж ты не сказала, что не одна, я же не одета, не обута… — опустила глазки трижды баба-яга, в смысле потомственная ведьма в третьем поколении.
— А также не мыта и не чесана, — подсказала я, строго на нее глянув.
Дверь избушки широко распахнулась, мелькнула нога яговская, не костяная, кстати, только с черными пятками, а потом захлопнулась резко, чтобы через пять минут снова открыться. Пред нами предстала яга в коротком платье до колен розового цвета, с кокетливой шляпкой с крысиным хвостом на боку, на нечесаной гриве, торчащих во все стороны волос. На ногах сапоги на умопомрачительной шпильке — упади — не встанешь, с напомаженными алыми губами в цвет ногтей, сантиметров пяти в длину, покрытых облупившимся местами лаком. На лицо моя бабушка боевую раскраску нанесла: тени — фиолетовые с синим, брови черные, углем подведенные, щеки свекольные. Красавище, одним словом непечатным, один раз взглянул — век от кошмаров просыпаться будешь.
— Проходите, гости дорогие, — пригласила нас ягуся, ловко шпилькой с крыльца мусор отпихивая.
Я вздохнула, прикидывая, сколько времени уйдет на приведение избушки и ягушки в потребный вид, взяла за руку кощея своего ненаглядного, и мы вошли.
Избушка опять заросла паутиной, пол был не просто грязный, а черный, окна едва свет пропускали, а в печи стоял котел, от которого пахло так, что нос затыкай, да все равно не поможет.
— Бабушка, — начала я, по-доброму, я ж недавно у тебя была, убиралась.
— Так она думала, ты долго тут не появишься, — вышел из-за печи кот, говорящий, — Матвей, — представился он нам.
— Думала она, значит, только чем спрашивается, думала? Я же обещала вернуться, все проверить, — наступала я на ягу.
— Да, ну что ты, Радочка, я же ждала тебя, так ждала, — заюлила яга, — вы присаживайтесь, я вас угощу. У меня ж мухоморчики малосольные с прошлого году нетронутые стоят, варенье из волчьих ягод, лягушачьи лапки тушеные, летучие мыши вяленые.
— Так бабушка, свои кулинарные изыски сама кушать будешь, а мы с Константином уборкой займемся, ты постой тут в углу, не мешайся.
— Да разве ж я вам мешать пыталась? — бросила томный взгляд ягуся на моего кощея.
Я все же сеткой ее спеленала и в угол поставила, а то, кто знает, что от нее ждать, баба-яга все же. Мы с кощеем решили первым делом избушку отмыть. Я мою, он воду таскает. Потом Матвея помыли, и Константин его воздушной магией высушил. Был кот черный — стал белый, да пушистый. Вот теперь можно и за бабушку браться, отмыли, отчистили и отскребли старушку, на женщину похожа стала. Кот нам сундук показал, где яга свои наряды прятала. Одели, обули. А ничего бабушка, оказывается, еще и не старая совсем. И все бы хорошо, да глаза у яги странно поблескивали, не иначе пакость какую задумала.
— Кость, а ты ее заморозить можешь? — спросила я любимого кощея. Мне ледяная магия по наследству не досталась.
— Могу, а зачем? — удивился парень.
— Хочу у нее в ауре покопаться, что-то там черного много, кажется, и тут никто давно не убирался, — вздохнула я.
Операцию по очищению прошла успешно. Хорошо, что у меня магия смешанная, с помощью темной, я всю черноту из ауры вытащила, а пустоты своей светлой заполнила.
Размороженная баба-яга с удивлением захлопала ресничками:
— Даже разозлиться не могу и пакости в голову не приходят, какая же я баба-яга после этого? — плюнула ягуся на чистый пол, но тут же тряпку из рук кощея выхватила, и сама за собой убрала, — Привычка, — пожала бабушка плечами и добавила, — но я больше не буду.
И вот что нам с обновленной бабой-ягой делать, не оставлять же ее одну? Мы с Константином дружно решили взять ее с собой, родня все же, да и ее перевоспитанием кто-то должен заниматься, а у Елисея как раз кандидатура на эту роль сильно подходящая есть, которая зарплату исправно получает. Леди Медея соскучилась, наверное, без ученицы, а тут вон какое поле непаханое, знай, воспитывай да хорошим манерам учи. Благодарности, конечно, от нее мне не дождаться, зато хлеб свой отрабатывать будет на радость Аркадию.
Избушка, поскрипывая, двинулась в сторону терема Елисея, баба-яга с котом на коленях на крылечке пристроилась, ножками болтала, а мы дальше в полет на Кузьме отправились, надо же всех приготовить к прибытию бабушки. А то сюрпризы они разные бывают, от некоторых в дрожь бросает, а это как раз наш случай, никто же не знает, что злобу лютую я из яги вынула да по ветру в чистом поле распылила.
Как же я, оказывается, соскучилась и по отцу, и по Акулине, и по Валериьяну, да и по терему кощееву, что мне домом родным стал! Кузьма плавно снижался, а на крыльцо уже Елисей с ведьмочкой выбежали и нам с Константином руками замахали.