Баба-Яга В Ведовской Академии, или Кощеева Богатыристика
Шрифт:
Я заподозрила неладное. На душе словно кошки заскребли. Все богатыри щеголяли полным боевым облачением.
Это что же означает, в дозоре будет опасно? Как же тогда мой побег?
На моих глазах адептки, те, что пострашнее личиками, догнали последних улепетывающих со всех ног рыцарей и осалили их. Те безуспешно подергались в цепких объятиях дам и смирились со своей участью. Ажиотаж ловли блох и противоположного пола внезапно закончился. Все адепты как мужского, так и женского вида стояли парочками. Одна я болталась вне строя без партнера.
– Калинина! – окликнули меня. – Не спи, а то замерзнешь! –
– Ладдушка, самоубийством жизнь покончить решила? – подплыла ко мне веректрисса, как всегда высокая, строгая и безупречная.
«Еще чего! – про себя огрызнулась я. – Вы первые, а я после!»
– Ты мне статистику не испортишь. Не допущу подобного. Так. Сейчас мы тебе защитника подберем… – Ее лениво-испытующий взгляд пополз по адептам. Некоторые девицы пошустрее, что схватили по два кавалера, в страхе вцепились в руки защитников и прижали к себе сильнее, боясь: вдруг отберут.
Прошерстив ряды, веректрисса наклонила голову, заглядывая за группу адептов. Чтобы разглядеть, на что та уставилась, мне пришлось чуть ли не параллельно полу изогнуться буквой «зю», и я таки умудрилась посмотреть на то, что так понравилось веректриссе.
За группой девиц и богатырей стоял огромный широкоплечий детина разбойничьей наружности и с интересом разглядывал то, что секунду назад добыл из ноздри. Кожа этого странного витязя была черного цвета, а волосы, наоборот, белые, будто снег. По лицу незнакомца, видно, проехалась газонокосилка, столько на нем было шрамов, а одежда никогда не знала порошка или мыла, да и сам богатырь вряд ли знаком с водой, раз такого странного оттенка.
– Ну, вот тебе и пара, – мурлыкнула довольная веректрисса. У меня отпала челюсть.
– Кто эта лохматая и немытая горилла? – выпалила я, не в силах определить, что за существо предстало предо мной. Медведь? Огр? Вид индивида определялся с трудом и больше всего смахивал на одновременную помесь нескольких рас. Но я не знала настолько извращенных представителей темных эльфов, кто бы позарился на страшилище, от которого произошел этот первобытный богатырь.
– Немного неказист с виду, но теперь это твой защитник, – великодушно подарила мне чудовище веректрисса или правильнее сказать – сплавила на руки? – Зато можно спрятаться за столь широкой спиной. – Да там целый полк схоронится! – Не даст подохнуть в дозоре. Возможно, – бросила глава пыточного заведения и, не скрывая своего злорадства, отошла.
И тут произошло то, чего я не ожидала, самая чудовищная из подстав, на мгновение перекрывшая даже факт увода меня с собственной свадьбы.
Веректрисса подняла руки к потолку палаты и произнесла заклинание, яркой звездой влетевшее вверх. Когда золотая искра достигла своего пика она, словно салют, раскололась на тысячи частиц, что подобно метеоритам стремительно понеслись вниз. Все адепты парочками, сцепив ладони, подняли их вверх, ловя осколки заклинания, пока я стояла, раскрыв рот и хлопая ушами. У каждого, поднявшего руки к потолку, на запястьях обозначились золотые руны, связавшие их в пары.
Я с ужасом посмотрела на свои запястья, на них сияли такие же знаки. Резко повернув голову, я всмотрелась в лохматое чудище, рисунок на запястьях чуда-юда был схож с теми, что каленым железом жгли мои руки.
И возмущаться по типу «Я на это не соглашалась!» было поздно. Я достаточно разбиралась в волшебстве и ворожбе, чтобы понять, что произошло. Мы остались последней свободной парой, и заклинание связало нас по умолчанию. Что-то мне подсказывало: теперь я сто раз пожалею, что не подсуетилась и не выбрала себе партнера самостоятельно. Хотя бы одного из отмороженных англицких рыцарей, упакованных в черные доспехи, словно черепахи. Или одного из французских, как я слышала, жадных до земноводных, но эту странную любовь я бы потерпела.
Сейчас, повязанная с не пойми кем, я была бы рада огру, троллю или гоблину, любой понятной твари, а не этому богатырскому чудовищу, чья рука, только что запустившая в полет добытое из ноздри, внезапно остановилась. Баллистическая сопля сбила с ног худосочного витязя из заморской страны. Хоть силушки богатырской ему не занимать, ума бы еще немного.
То ли человек, то ли зверь с интересом уставился на посверкивающий на запястье рисунок. Абсолютно белые брови на темном, испещренном шрамами лице сошлись к переносице, и на лике, не искаженном интеллектом, зародилась какая-то мысля, впрочем, тут же ускользнувшая прочь. Видимо, тот факт, что на него наложили мощное связывающее заклинание, не очень обеспокоил богатырское чудовище.
Индивид неопределимого вида хотел уж продолжить носовые раскопки, но веректрисса вновь выступила вперед и начала выкрикивать имена.
– Команда, как всегда, в своем стандартном составе, а остальные? Подождите-ка, у меня где-то здесь был список.
– Потомственная ведьма Мартиша Глок и витязь Воронье Крыло. – Здесь были все представительницы, практикующие тот или иной вид колдовства. Колдуньи вуду, заклинательницы змей, ведуньи, волшебницы всех оттенков магии. Рыцари, богатыри и витязи не менее разнообразны. Про расы и виды я уже молчу, кого только здесь не было. Собраны со всего сказочного мира. Что-то это да значило, только я в силу неопытности еще не могла понять что, хотя мое бабаягское чутье просто-таки вопило: здесь нечисто и все это не к добру!
– Лада Калинина, Баба Яга, неинициированная и… Отличненько, самый перспективный наш боец… и Скел Черепов! Превосходный защитник, тебе подойдет Ладдушка.
Прозвучала команда:
– Адепты, построились парами!
Мой взгляд заскользил по экипировке чудила. Шлем из черепа неизвестного животного, белые волосы небрежно завязаны в высокий хвост на затылке кишкой неизвестного животного. Впереди вместо нагрудника связанные вместе реберные кости, явно вынутые из кого-то большого, щит, определенно, из драконьей башки сделан, только таких я никогда не видела даже на картинках в волшебной книге. Я постаралась не гадать, какому такому Змею Горынычу принадлежал этот черепок.
В целом богатырь смотрелся вполне себе стильно, но очень уж дико и неприрученно. И стоять с этим страшилищем было как-то страшно, что ли.
Нас подвели друг к другу и чуть ли не столкнули лбами, заставляя образовать пару.
Я еще раз осмотрела предложенную мне гориллу. На ум пришла поговорка «В большой семье ушами не хлопай!». Подсуетилась – урвала бы лучше, сейчас я была согласна и на Финистов ясно-соколов, даже на обоих разом.
А мне досталось то, что осталось. Вот этот кривой и неказистый…