Бабаза ру
Шрифт:
– Попробуйте варенье, берите кексы, это всё наше, сами делаем.
– Ваша семья?
– Наша семья, да. Ну, дорогая, вы рассказывайте, пожалуйста. Как провели ваше время, вы, конечно, милая моя, бутылочку ту опрокинули… в себя?
Чай не чайный какой-то.
– Травяной сбор, – разъяснила Ирина Петровна, – я чай давно
– И кофе не пьёте?
Только рукой махнула и рассмеялась.
– Мы сами готовим травяные сборы, это свежий. Не то, что в аптеках продают, Бог весть что…
При слове «аптека» Ирина Петровна гадливо поморщилась.
– Вы думаете, и травяные сборы можно подделать?
Ирина Петровна подняла вылезшие брови и вперила в меня пронзительный взгляд цепких сереньких глазок.
– Чего ж проще, милая моя! Труху в пакетики запаять и по ста рублей впаривать. А я про зверобой свой знаю даже, где он рос и кто его собирал.
– И где он рос?
– У нас в Мокрицах, у реки. В августе. Я и собирала, и ещё три сестры.
– У вас три сестры?
– Мы все сёстры.
Да, секта. Я так и думала. Брат, который стулья подарил, – того же колера брат. Сейчас начнётся вербовка. Задурят голову, потом квартиру отнимут… Внимание, Катерина!
– Так что у нас там с бутылочкой?
– Выпила.
– Довольны результатом?
– Результат, Ирина Петровна, один и тот же, сами знаете.
– Что там знать, знаю. Дорогая моя, как на пенсию вышла, девять лет спивалась. Детей нет, родители умерли… Это их квартира.
Понятное дело, что их квартира, и у меня квартира от родителей, нам самим, переломанным людям, на квартиру не заработать. Кто-то смог, а мы не смогли. А что смогли? Государство расхерачили, орден нам на грудь. Да я при чём, я девочкой была. Башлачёва слушала, обмирала? На кинчевских камланиях танцевала на спинках стульев? Так ты, детка, в доле. Есть такая статья – соучастие в преступлении. Я не знала! А незнание законов не освобождает от ответственности. Каждому поколению – своя статья, детка…
– Жила я – сами понимаете. А на водку тем не менее всегда хватало. И потом, у меня были мужчины… знаете, балетная выправка многих привлекает. Про балерин в мужской среде ходят слухи, что у них всё там так необыкновенно… мускулы, растяжка…
Заинтересовалась.
– А это правда?
– И да и нет. Растяжка растяжкой, но есть проблема… возбуждения, понимаете ли, дорогая, без этого мускулы штука декоративная. На самом деле всякое искусство так обгладывает женщину, что в ней мало жару остаётся на любовь… Приходит мужчина, приходит с бутылкой, а потом мужчина не приходит, и ты несёшь бутылку сама. Однажды чуть не сгорела я вот в этой самой квартире… Но Бог привёл к хорошим людям.
Баптисты, адвентисты, пятидесятники, свидетели Иеговы, мормоны, какого сорта эти черти…
– Общество трезвости? Собираетесь вместе и рассказываете, как это прекрасно.
Ирина Петровна улыбнулась, и я опять заметила, что улыбка не фальшива, но приторна. Но как чисто и приятно она одета – белая блузка и коричневый трикотажный сарафан. Опять шарфик, на этот раз в ромашках. Образок на шее и всего одно колечко на правой руке, чернёное серебро. Облик располагающий – наверное, в их семье она вербовщица. Новых братьев и сестёр приводит.
– Вы когда-нибудь слышали про Ивана Чарикова?
Ничего и никогда не слышала я про Ивана Чарикова.
И сестра Трезвость начала рассказывать.
12:30
– Мы – чариковцы, продолжатели дела Чарикова, Ивана Трофимовича. Община его образовалась в Мокрицах, в 1922 году, а в семидесятых, дорогая моя, произошло разделение, часть братьев и сестёр пошли ложной тропой, но мы, настоящие чариковцы, сохраняем Учение Ивана Трофимовича, идём дорогой Отца, хотя честно скажу вам, Катя, подлинного секрета чариковского не знает никто.
Конец ознакомительного фрагмента.