Бабье царство. Русский парадокс
Шрифт:
Любовь и политика
Наступило семилетнее правление женщины. Царевна самодержавно правила от имени двух Царей.
В своей «Гистории о царевне Софье и Петре» князь Борис Куракин, современник Софьи и будущий участник всех преобразований Петра, напишет: «Правление царевны Софии Алексеевны началось со всякою прилежностью, и правосудием всем и ко удовольствию народному, так что никогда такого мудрого правления в Российском Государстве не было».
И способствовала этому Любовь! Любовь впервые властно вмешалась в дела Московского Государства. Ибо мы имеем дело с Женщиной
Да, в это время уже свершилось – она завоевала сердце князя Василия Голицына. Завоевала страстью, напором, умом и, главное, – властью. В этом любовном союзе женщина вела себя, как мужчина. Об этой Любви уже знали и иностранные послы, и русские вельможи. Она не скрывала и радостно жила своей страстью. Писала чувственные стихи, ибо «от избытка сердца и уста глаголят», как любил повторять ее учитель Симеон Полоцкий вслед за евангелистом Матфеем.
Все ждали, что князь Голицын отправит свою жену в монастырь – именно так поступали с нелюбимыми женами цари в Московии. Петр впоследствии без всякой вины отправит в монастырь нелюбимую жену). Но князь не сделал этого «по благородству», как писал современник, или по вечной своей нерешительности, как скажем мы.
Любовь вмешалась в русскую Политику – так заканчивался XVII век. Впереди был век восемнадцатый – первый и последний в истории России, когда Любовь будет часто управлять политикой.
Мечтатель на Руси
Софья сделала Василия Голицына главой Посольского приказа и фактическим главой правительства.
Казалось, это был отличный выбор. О Василии Голицыне сохранились единодушные восторженные отклики западных дипломатов. Князь свободно говорил на латыни – главном международном языке века – и мог без переводчиков обсуждать дела с дипломатами. Его эрудиция и знания в самых разных областях изумляли иностранцев. Еще больше их восхищали планы князя. Голицын часто беседовал с иноземными послами об освобождении рабов-крестьян, причем, освободив, он хотел обеспечить их землей. Он мечтал посылать русских юношей за границу, планировал создать в Москве Академию наук, строил прожекты о том, как преобразовать армию, суд – в общем, всю московскую жизнь.
Короче, этот любимец московских европейцев мечтал обо всем том… что впоследствии начнет осуществлять Петр! Голицын принадлежал к распространенному на Руси человеческому типу – он был мечтателем…Однако, мечтая, отлично понимал: для осуществления подобных великих реформ потребуется не только титанический труд реформатора, но много крови – народной и, возможно, его собственной… И предпочел… не спешить. Он жил просвещенным сибаритом в своем великолепном дворце, построенном в европейском стиле, наслаждался настоящим и мечтал, мечтал, мечтал о будущем.
Вскоре цену его мечтаниям начали понимать даже восторженные иностранцы… Один из них, описывая образованность, богатство князя, великолепие его дворца, насмешливо добавляет: «Голицын хотел населить пустыни, обогатить нищих, дикарей, сделать их людьми, трусов сделать храбрыми, пастушеские шалаши превратить в каменные палаты». (Эти слова приводит наш великий историк Соловьев.)
Из всех дерзновенных прожектов, пожалуй, он реализовал только два – личным вмешательством ограничил произвол судей.
Мать городов возвращается на Русь
Зато во внешней политике в самом начале правления Софьи наши образованнейшие любовники преуспели. Правительница Софья и князь Голицын продолжили традицию московских Царей – стали расширять и без того огромное Государство. Но действовали они пока что без крови и грома пушек.
Хитрейшими переговорами, щедрыми обещаниями совместного похода против турок князь Голицын склонил Польшу заключить «Вечный мир». По этому договору Россия вернула себе символ великого прошлого Киев – «Мать городов русских».
Все это окружило славой начало правления «богатырь-девицы» Софьи. Был заключен и договор с Китаем, мирно решивший вопрос о границах, – первый русский договор, составленный на латыни, которой щеголяли любовники.
Петр меж тем вырос…
Для Софьи, поглощенной Любовью и государственными заботами, время летело. Она не заметила, как вырос Петр… Он по-прежнему вместе со своей матерью обитал, будто в ссылке, в подмосковных селах – Преображенском, Семеновском, Воробьеве и Коломенском.
На время официальных церемоний его привозили в Москву, и они с Иваном восседали на двойном троне. Старший Иван сидел с бессмысленным взглядом, Петр же приводил всех в изумление своею живостью. Иностранные послы внимательно следили за высоченным подростком…
Петра дурно учили полуграмотные учителя. Но он, самоучка, жадный до знаний, сам нашел в отечественной истории «делать жизнь с кого». Его любимым Царем становится кровавый самодержец Иван Грозный, при котором муха не смела пролететь без царского дозволения. И беспощадные казни строптивых бояр, и походы в Ливонию – попытки прорваться на Запад, к вожделенному Балтийскому морю – все восхищало Петра.
А пока учение Петр заменил военными играми и визитами в Немецкую слободу…
Потешное войско и посещения слободы вскоре окажутся тесно связанными.
Московское гетто – немецкая слобода
В Немецкой слободе зарождалась будущая русская Империя. Здесь будет формировать Петр свой план уничтожения старой Московии.
Немецкая слобода находилась на северо-востоке столицы, на правом берегу реки Яузы, близ широкого ручья, именовавшегося Кукуем. Отсюда – ее второе, народное, название – «Кукуй». Немецкой ее называли в Москве потому, что все иностранцы звались у нас «немцами».
Немецкая слобода была своеобразным гетто, похожим на предместья западных городов, где изолированно жили евреи… Здесь, в нашем «немецком гетто», изолированно жили опасные иноверцы – католики, протестанты и иудеи. Это были немцы, голландцы, шотландцы, шведы, швейцарцы, англичане и евреи. Люди самых разных профессий – купцы, офицеры полков Иноземного строя, медики и ремесленники, – все они приехали в Россию за счастьем и деньгами. В этом гетто они сохраняли атмосферу Северо-Западной Европы.