Бабек
Шрифт:
Афшин дошел до входа в ущелье, которое вело к крепости Бабека. Здесь он разбил лагерь и, опасаясь ночных нападений, укрепил его; затем стал ждать, чтобы Бабек спустился со своей горы и вышел в долину на ровное место, где нельзя было опасаться засад. Однако Бабек продолжал спокойно сидеть в своей крепости и не проявлял желания сразиться в открытом поле. Урок Гамадана послужил ему, очевидно, на пользу. Семь месяцев стоял Афшин у входа в ущелье, а военные действия не начинались, хотя наступила холодная азербайджанская зима. В войсках Афшина начался ропот: «Главнокомандующий изменяет, он такой же хуремит, как и Бабек, он затягивает войну, чтобы спасти его. Он играет ему на-руку, скоро ущелье будет занесено снегом, и война станет совсем невозможной». Мусульмане требовали, чтобы их повели в бой на приступ крепости. Но Афшин был непреклонен и продолжал держаться своей тактики, все надеясь завлечь Бабека за пределы ущелья, в равнину, где был расположен лагерь правительственных войск.
Мотасим следил с лихорадочным нетерпением за ходом военных действий. Между лагерем Афшина и Багдадом лежал
Потеряв надежду выманить Бабека из крепости или, вернее, стремясь успокоить недовольство в своих войсках, Афшин начал готовиться к осаде. Он велел вырыть на подступах к крепости окопы. Такие окопы были вырыты в Хоше на расстоянии 36 километров от Базза, в Аршаке на расстоянии 24 километров и в Нагрема на расстоянии 12 километров. В окопах были размещены отряды под командой Мохаммеда ибн Юсуф, Гейтама и Агуры.
Тем временем в Ардебиль прибыл транспорт с деньгами, в сто верблюдов, присланный Мотасимом. Его охранял отряд в триста турецких воинов из гвардии халифа под начальством одного из наиболее приближенных военачальников Мотасима, тоже турка, Бог'a старшего.
Лагерь Афшина находился на расстоянии трех дней пути от Ардебиля. По прибытии в Ардебиль, Бог'a остановился, ожидая дальнейших приказаний от Афшина. Лазутчики сообщили Афшину о прибытии Бог'a и о том, что Бабек уже узнал об этом и готовит засаду, чтобы перехватить деньги на пути из Ардебиля в Берзенд. Афшин приказал Абу Саиду пробраться тайно в Ардебиль и передать Бог'e письменные инструкции. Абу Саид переоделся крестьянином, благополучно миновал засады Бабека и добрался до Бог'a.
Инструкции Афшина содержали план той военной хитрости, благодаря которой он надеялся выманить Бабека в открытое поле и заставить его там принять бой. Афшин приказывал Бог'e остаться еще месяц в Ардебиле, как бы готовясь к движению на Берзенд, и распустить слух, что в определенный день он выступит в путь с деньгами, затем ждать дальнейших распоряжений. Бог'a выполнил приказание, и весть о предстоящем движении транспорта дошла до Бабека. Крестьяне, ему сочувствовавшие, доносили обо всем, что делалось в лагере врагов. Бабек с пятью тысячами воинов вышел из крепости и устроил засаду около селения Аршак. Афшин, узнав об этом через лазутчиков, двинулся из Берзенда в Хош и передал тайно Бог'e распоряжение, чтобы он в назначенный день выступил, нагрузив верблюдов ящиками и деньгами, но, дошедши до Награ, остановился и ночью, втайне от всех, отправил деньги обратно в Ардебиль, сам же после этого пошел бы вперед на соединение с главным войском, пока не столкнется с силами Бабека. А Афшин об'явил войску громогласно, что в назначенный день он будет платить всем жалованье.
Исполняя приказ, Бог'a дошел до Награ, отослал ночью деньги обратно под надежный охраной турок, сам же пошел вперед и дошел до Аршака. Тут на него напал Бабек, введенный в заблуждение своими лазутчиками, донесшими ему, что сами видели, как грузили на верблюдов ящики с деньгами и как Бог'a выступил в путь.
Во время завязавшегося боя в тылу войска Бабека появился Афшин, ускоренными переходами подоспевший из Хоша. Неожиданное нападение Афшина привело в замешательство отряд Бабека; отряд не выдержал натиска и рассеялся. Многие бежали в Мукан; сам же Бабек вернулся в Базз, отстоявший от Аршака на три дня пути. Пересчитывая вернувшихся с ним воинов, он недосчитался тысячи человек. Тем временем Бог'a вернулся в Ардебиль, забрал деньги и перевез их благополучно в Берзенд, где они были розданы войску.
С внешней стороны вся тактика Афшина за год военных действий была проникнута сугубой осторожностью и стремлением на партизанские действия Бабека отвечать такими же партизанскими действиями — уничтожать его силы по частям в расчете на то, что надеяться на пополнение Бабек, отрезанный от мира в своей крепости, не мог. Однако, несомненно, что такая тактика должна была только отвести глаза халифа и войска от действительных намерений главнокомандующего. В самом деле, при такой тактике и тех результатах, которые были достигнуты за год, борьба с Бабеком могла тянуться еще несколько лет. Между тем были сведения, что Феофил готовит большие силы и намерен вновь проникнуть глубоко в пределы Сирии и даже Ирака. А приближенным Феофила был командир иранского легиона Феофоб, чудесно найденный царевич, надежда феодалов, грядущий восстановитель иранского государства. Задержать надолго все военные
Еще более подозрительным кажется решение Афшина после удачной битвы при Аршаке начать наступление на Базз. Ведь уже близилось холодное время года, вот-вот пойдет снег и завалит все проходы, а тогда войска халифа окажутся отрезанными от своей базы.
Армия Афшина состояла из пятнадцати тысяч бойцов. Он их разбил на два корпуса: один, в десять тысяч, оставил под своим непосредственным командованием, а другой, в пять тысяч человек, отдал под начальство Боги, которому назначил в помощники своего брата Фадла ибн Каус и Мохаммеда ибн Боайт. Оба отряда должны были итти параллельно, не теряя друг друга из виду, каждый отряд имел своих проводников и своих барабанщиков для сигнализации. Бога выступил первым. До наступления вечера прошли около двенадцати километров и остановились для ночевки на вершине горы. Так они шли три дня, избегая долин и ущелий, прокладывая путь по горным хребтам, по страшным кручам; дорога, или скорее узкая тропа, проходила нередко над пропастями, у самых краев отвесных скал, и многие воины, неопытные в горных походах, обрывались и падали в пропасть. Порой случались обвалы, и огромные каменные глыбы скатывались на измученных солдат. Но самым ужасным испытанием был лютый холод, который царил уже на вершинах. От него особенно страдали арабы, привычные к зною тропических стран. Босые, в одних рубахах, они совершенно не были в состоянии переносить морозы, тогда как иранцы и турки переносили холод сравнительно легко; могло казаться, что Афшин добивается сознательно того, чтобы именно арабская часть войск погибла. На пятый день Афшин приказал Боге выступать из лагеря только тогда, когда солнце будет высоко на небе, когда оно растопит снег. Однако холод все усиливался. В войсках, особенно среди арабских воинов, начался ропот. Афшину кричали: «Долго ли ты будешь держать нас в горах? Сговорился ли ты с Бабеком, чтобы нас погубить? Верни нас в долину, лучше погибнуть, сражаясь, от руки Бабека, чем от холода на высотах. Там, по крайней мере, мы будем бороться, может, победим, здесь мы коченеем от холода и не в состоянии даже держать оружие в руках». Афшин остался непоколебимым, только об'явил солдатам: «Завтра вступим в горы Бабека и осторожно пройдем ущельем».
Армия заночевала в горах. В полночь Бабек, следивший через лазутчиков за передвижениями Афшина и расположившийся сам с двумя тысячами воинов на высотах, напал на лагерь Афшина. Мусульмане, измученные походом, плохо владели оружием, еле держали его в онемевших от холода руках. Многие из них были перебиты, остальные обратились в бегство. Всю ночь хуремиты преследовали врагов; опытные в хождении по горам, знакомые со всеми горными тропинками, они продолжали бойню до зари. Лишь когда солнце показалось над горами, Бабек протрубил отбой, опасаясь что при дневном свете увидят малочисленность его отряда. Хуремиты прекратили преследование и вернулись назад. Бабек разбил свои войска на два отряда, замыслив теперь атаковать с двух сторон, и тоже ночью, корпус Боги. Однако Бога получил известие о нападении Бабека на лагерь и о разгроме Афшина, понял опасность, спустился в долину и начал отступление, поручив авангард надежному начальнику. Сам же с братом Афшина и Мохаммедом ибн Боайт остался в арьергарде с отборной частью. Медленно шли они по узкой долине, а воины Бабека шли за ними следом горами, от времени до времени показываясь на высотах группами по десять — двенадцать человек.
В час послеобеденной молитвы, когда близился вечер, Бога велел остановиться: «Опасно итти ночью, — сказал он, — по незнакомой местности. Нужно найти для лагеря гору, которая была бы доступна для атаки только с одной стороны, там укрепимся и переночуем, не страшась ночных нападений». Однако подходящей горы, где могли бы разместиться несколько тысяч человек, найти вблизи оказалось невозможно. Пришлось разбить лагерь на двух соседних горах. Солдаты бодрствовали всю ночь, ожидая нападения; но Бабек не показывался. На заре измученные холодом и усталостью воины Боги заснули. И тут явился Бабек, все время следивший за ними и выжидавший этого момента. Он напал на них с двух сторон и начал убивать людей, растерявшихся спросонок, не соображавших, в чем дело. Многие, спасаясь от Бабека, бросались с горы вниз и погибали в пропастях. Брат Афшина был ранен, Бога успел добежать до подножия горы, где оставлены были на пастбище лошади, и только быстрота его коня спасла его от гибели. Он доскакал до входа в ущелье и тут узнал, что Афшин отступил к Ардебилю. Туда направился и Бога с остатками отряда.
К концу зимы Афшин послал к халифу гонцов с требованием прислать подкрепления. Мотасим послал корпус в девять тысяч воинов, сформированный из турецких рабов, под начальством турка Итаха и одного из лучших начальников времени Мамуна — Джафара ибн Динара, прозванного Эль Хайят (Хайят по-арабски значит «портной»). Он написал также владельцу Борджа и Караджа в Джебале, Абу Долафу Касиму ибн Иса, чтобы он набрал добровольцев для борьбы с неверными хуремитами и с ними пошел бы на подкрепление к Афшину. Афшину же он писал: «Я не отзову ни под каким предлогом войск, которые тебе присылаю, пока Бабек будет жив. Дам тебе все, что потребуешь. Думай только о том, чтобы его победить». С войском он послал Афшину большое количество железных капканов, употреблявшихся на охоте за хищными животными. Эти капканы, расставленные вокруг лагеря, должны были облегчить труд солдат, избавляя их от необходимости копать рвы.