Бабка
Шрифт:
Варька опаздывала, и Вика нервничала. Переносить план на другой день не хотелось, тем более что сегодня все звезды сходились. Викина мама работала в ночную, с Борисом сегодня после ссоры встречи не намечалось. Дело оставалось только за Варькой.
Когда зазвенел звонок, Вика поняла, что пришло время изменить свою судьбу, а заодно жизни еще как минимум двух людей. Если бы она тогда знала, чем для нее закончится задумка с отворотом, то совершенно точно бы в тот вечер не открыла дверь, не впустила бы Варьку и не угостила бы пирогами.
– У тебя что, молоко убежало? – повела носом Варька, скинула балетки в коридоре у входной двери и, не дождавшись ответа, прошла на кухню. Скрипнув табуреткой по полу и оседлав её, закинула ногу на ногу.
– А кто это у тебя? – изумленно подняла она глаза на Вику, застывшую у входной двери с полотенцем.
– Где?
– Кот, что ли? Вон, за занавесками прячется, – Варька махнула рукой в сторону шторы у холодильника.
Тут же в памяти Вики всплыл «ентот окаянный», который жил у бабки Анисьи. Вика подошла к холодильнику и одернула штору, за которой в картонной коробке лежал репчатый лук.
– Померещилось тебе, наверное, – пожала плечами она. – У меня нет животных.
Варька окинула взглядом кухню, качнувшись на ножках табуретки.
– Так о чем поговорить хотела?
– А, да, давай сначала чаю налью, и поговорим, – засуетилась Вика, стараясь не смотреть гостье в глаза, – тебе с сахаром?
– Не, я фигуру берегу, на диете, – довольно проговорила Варька, втянув живот.
«Боже мой, а если она и пироги откажется есть? « – Вика побледнела и заговорила, пытаясь скрыть волнение.
– Варь, зачем тебе диета? По-моему, ты и так хорошо выглядишь, – сняла Вика полотенце с тарелки, на которой лежали ещё горячие пирожки с брусникой.
– М-м-м, – повела носом Варька, – а с чем?
– С брусникой, – обрадовалась Вика вопросу.
Чайник щёлкнул, и хозяйка разлила чай в чашки. Варька покусывала губы и елозила на табуретке. Прямо перед глазами лежали свежие мягкие пирожки с её любимой брусникой. Как раз такие, от которых она отказывалась вместе шоколадом и печеньками уже два месяца.
Вдруг за окном свернула молния, и раскат грома бахнул так, что задрожали окна. В кухне погас свет.
– Наверное, пробки вылетели, – испуганно посмотрела на Варьку Вика и пошла к входной двери.
«Надо же, как темно сегодня на улице, может, из-за грозы?» – подумала Варька и растерянно проводила Вику взглядом.
Через минуту, справившись с рубильником на щитке, Вика вернулась и застала Варьку, пожирающую её отворотный пирог. Та его не просто ела, а запихивала в себя, уставившись в одну точку.
– Вкусно, – с набитым ртом, краснея, ответила Варька, заметив, что на нее сморят.
У Вики от неожиданного и простого решения всех ее проблем что-то щелкнуло в области сердца, будто камень оттуда скатился, а потом поднялся к ее горлу и застрял там. Неожиданно для себя и Варьки Вика закрыла лицо руками, забежала в ванную и разрыдалась как ребенок.
– Ты чего? – с набитым ртом постучала в дверь Варька через пару минут.
– Просто… настроение скачет. Как ты себя чувствуешь? – всхлипывая, спросила Вика.
– Нормально я себя чувствую, – продолжая жевать пирог, отозвалась Варька. – Может, я пойду лучше, а?
Обрадовавшись прекрасной возможности прямо сейчас завершить встречу, Вика вышла из ванной, обмахивая пальцами покрасневшие веки и всхлипывая.
– Извини, нервы шалят, перед этими днями часто так. Мы с тобой в другой раз поговорим. Обязательно.
Варька запихивала в рот второй пирожок и растерянно кивала.
– А можно я с собой ещё этот возьму? – не стесняясь, она взяла с тарелки третий пирожок.
– Д-да, конечно, – нерешительно кивнула Вика.
Через пять минут гостьи в квартире уже не было. Вика подошла к тарелке с пирогами и выкинула оставшиеся в мусорку. Ноги и руки почему-то леденели, хотя термометр в квартире показывал плюс двадцать. За окном громыхало и сверкало.
«Она ушла под дождь без зонта, – отметила про себя Вика с застывшим лицом, – хотя какое мне до нее дело».
В квартире снова вылетели пробки, и дом погрузился в полутьму, которую время от времени нарушало сверкание молнии.
Непреодолимое желание лечь и не двигаться овладело Викой. В один момент вся ее жизнь показалась совершенно бессмысленной. Борис, Варька, университет, баба Настя – все виделось каким-то далеким и неинтересным, как будто из чужой жизни, до которой Вике нет никакого дела.
Девушка легла в полутьме на диван без подушки, скрестив на груди руки, и уставилась в потолок, где время от времени разыгрывался театр теней от макушки березы за окном. Женский крик прямо в ухо заставил Вику вскочить с дивана.
– Вика, помоги мне, – прозвучало дважды слева.
Вытирая холодный пот со лба, Вика вглядывалась в полутьму. Рядом никого не было. Тяжесть в ногах не давала сдвинуться с места, и девушка снова присела на кровать, а через минуту опять легла.
Вика закрыла глаза, надеясь заснуть, как вдруг почувствовала, что ее шею, грудь, бедра, икры и даже ступни сдавливает с каждой минутой все сильнее. Она резко открыла глаза, стряхивая с себя внезапную тяжесть, и снова вскочила с кровати. И тут случилось невероятное.