Бабочка на штанге (сборник)
Шрифт:
— Вот и всё. Теперь внимательно перечитайте, проверьте и можете гулять. Через два часа придёте узнать результаты…
Вот так! Это в Лицее процесс затянулся бы на сутки: компьютерная сверка, согласования, педагогический совет… А здесь всё, как в прошлом веке — просто и быстро. Но два часа всё же придётся потомиться в тревожном ожидании.
Марко, однако, томиться не стал. Сразу включились в нем прежние заботы и тревоги. «Может, пойти к тёте Зоре, узнать, как дела с Володей? Был ли врач? Что сказал?» Перед Марко возник
— Я спрашивал тётю Зорю. Она сказала, что всё в порядке. Он спит…
— Давно спрашивал?
— Ну… с полчаса назад.
— Это давно. Пойдём, спросим ещё…
— Она сказала: «Будете соваться, я вас шваброй…»
— А мы издалека.
Она и увидела их издалека, на школьном дворе. Шваброй грозить не стала, поманила:
— Пошли со мной. Он лежит и всё про вас спрашивает…
Оглянулась, повела их в сарай. Открыла люк.
— Только недолго там, доктор сказал, что у него слабость от потери крови…
Стали спускаться вдвоём. Марко ощутил боязливое замирание. В комнате по-прежнему горела жёлтая лампочка, но теперь у самого потолка, сквозь заслонённое сурепкой оконце пробивался и дневной свет. Пахло ботинками, бинтом и йодом, но не сильно — шуршал у оконца вентилятор.
Володя полулежал. Щеки были такие впалые, что казалось, будто в них тёмные провалы. Глаза блестели. Но голос оказался живым, весёлым даже:
— Подгребайте ближе, братцы, садитесь…
Икира сел у Володи в ногах, Марко на табурет.
Помолчали.
— Да, выволокли вы меня из беды, — сказал Володя уже не так весело. С неловкостью. — Тыщу раз надо повторять спасибо. Да пока дыхалки не хватает…
— Да чего там… — скомкано отозвался Марко. — Это директору надо спасибо говорить…
— Ему — само собой… Сколько народу со мной возится… И вы, и Зоря Павловна, и доктор, и Юрий Юрьевич… Обещают помочь добраться домой, на Север. Когда очухаюсь… Рана-то не тяжёлая, лишь бы не было какой-нибудь заразы…
— Не будет! — звонко пообещал Икира. — В морской воде много йода, она лечит…
Володя улыбнулся в ответ.
— Доктор то же говорил… А тебя как звать-то, хлопчик? Там, на берегу, я не разобрал…
Икира почему-то смутился. И Марко сказал:
— Его зовут Иванко Месяц. Но это так, для школьного списка. А вообще он — Икира. Есть такая здешняя травка.
— А у меня братишка… такой же стебелёк. Сергейкой звать… Лежу и думаю: когда встретимся?
— Скоро встретитесь, — живо сказал Марко. — Залечишь дырку в плече и будешь добираться к дому.
— Это да… Только всякие заслоны-кордоны… Война эта поганая. Чего людям не живётся спокойно?
— А что случилось на крейсере? — спросил Марко. — Зачем ты старпома-то?..
— За его слова, — глуховато объяснил Володя. — Был я на ночной вахте у магнитного нактоуза. Там и делать
Я не стерпел:
«А она мне нужна была, ваша служба? Я на неё не просился».
Его скрутило двойным штопором.
«Не просился ты, да? Хлеб да сало жрать готов от пуза, а родине священный долг отдавать — тебя нету? Тыловая гнида!..»
Мне вдруг тоскливо стало, нету сил. От старпома самогоном несёт, от палубы ржавчиной, с камбуза кислятиной… В горле комок. Я его сглотнул и говорю:
«Где здесь моя родина? Родина там, где мама…»
Он изогнулся опять, воздух вобрал и давай сипеть:
«Недоносок. Мама твоя базарная баба, если родила такого гадёныша…»
Я на гражданке одно время боксом занимался… Он отлетел шагов на пять, а я думаю: «Теперь спасенье только за бортом…»
Помолчали. Володя прикрыл глаза. Может, снова думал про маму?
Марко сказал:
— Твоё письмо я отправил сразу же…
Володя чуть улыбнулся:
— Да, ты говорил…
— Значит, медаль ты не зря дал… Вот она… — Марко положил тяжёлый кружок на ладонь. Володя опять поднял веки.
— Я бы ордена не пожалел…
— Она лучше, чем орден. Это теперь у меня джольчик. Ну, так у нас амулеты называются. Которые приносят удачу…
— А у меня амулета не было. Медальку-то эту я просто так носил в кармане. Случайно нашёл на берегу … Ну, значит, не зря…
Икира завозился на краю лежанки, расстегнул рубашку. Снял ожерелье. Развязал нитку, сдёрнул с неё две «бусины» — зелёный камешек и завитую ракушку размером с гривенник. Заёрзал, придвигаясь.
— Вот… возьми для удачи. Это тебе и Сергейке…
Володя взял амулетики в ладонь. Стал очень серьёзным.
— Ну, спасибо тебе… стебелёк Икира. Это и правда к счастью. В них тепло… живое…
Появилась тётя Зоря.
— Ну-ка, гости ненаглядные, марш гулять. Владимир, ты отдыхай, доктор велел больше спать.
— Слушаюсь, Зоря Павловна… Счастливо, хлопцы. Заглядывайте ещё…
Когда вышли на двор, тётя Зоря сказала в спину Марко:
— Постой-ка… Солончук. Тут тебе письмо…
— Мне?!
— Ты ведь один у нас Марко Солончук. Пришло на школу, директор ещё вчера велел передать, да было не до того…