Бабочка под стеклом

Риз Екатерина

Антон его приезду не особо обрадовался. В машину сел, пофыркал, и заявил:

– Я бы и сам доехал на автобусе.

– Не сомневаюсь, - спокойно отозвался Игорь, поворачивая ключ в замке зажигания. – Что в школе?

– Как всегда.

– Как всегда три? Или хуже?

– Меня сегодня не спрашивали.

– Это очень здорово. Мама сегодня до вечера на работе?

– Да. Ты Эльку заберёшь?

– Я же обещал.

Антон посверлил его задумчивым взглядом.

– Ты Димину машину сделал? Её нужно поставить в гараж. А то он вернётся…

– Вот вернётся, и сам разберётся. Тебе-то что?

– Я знаю что. Я маме скажу, она дяде Серёже позвонит, раз ты не хочешь.

Игорь сжал руль.

–

Я завтра её пригоню. Ты доволен?

Антон кивнул и отвернулся к окну, а Игорю потребовалась не одна минута, чтобы взять себя в руки и справиться с душившим его раздражением. Антон всегда напоминал ему маленького бычка, который рожками в преграду упирался и мычал, пока не получал желаемого. Это всегда удивляло и даже настораживало, и мама всегда говорила, что характером Тошка не в него пошёл. А в кого тогда, всегда думал Игорь. Не в Марину – это точно, а вот недавно всё выяснилось, правда, со слов других. Игорю же самому интересно было проверить, встретиться со Стекловым, поговорить. Не до конца верилось, что ребёнок может быть так сильно похож на деда. Знал, что внешность через поколение передаётся, а вот о характере он такого не слышал. Но не уверен был, что бывший тесть обрадуется их знакомству, ведь неизвестно, что Марина ему рассказала в сердцах-то.

Сейчас это уже казалось важным: что Марина всем знакомым говорила после развода, как освещала свою версию событий. Игорь с себя вины не снимал, конечно, но и то, с какой лёгкостью Марина повернулась к их совместному прошлому спиной – удивляло. Он ведь всегда был уверен, что жена его любит. И поэтому так долго тянул, не рассказывал ей о Даше, о том, что у него не просто роман, а серьёзные отношения. Знал, насколько трудно Марине будет принять и смириться, никак не мог подобрать правильных слов. Да и страшно было, что скрывать. Это Дашка, по молодости лет, не понимала, почему он тянет и тянет, и чего боится, ей было не понять, что такое становиться мерзавцем в глазах всех знакомых и друзей, бросать детей, ради которых, собственно, столько лет жил, а тут вдруг решить и уйти, в новую, незнакомую реальность. Дашка Марину осуждала, за многое, говорила, что у той гордости нет, да и глаз и осторожности тоже, раз она столько месяцев спокойно жила и не спрашивала у мужа, где тот пропадает вечерами и даже ночами. Убеждала его, что пора заканчивать спектакль, расписывала ему их будущее, говорила, что любит, а Игорь боялся поставить точку. И ведь как чувствовал! Чувствовал, что раскается. Это ведь его жена, его Маринка. Сколько лет они знакомы? И он помнит, как любил её в молодости, намного сильнее, чем Дашу. Просто в двадцать лет это воспринималось, как само собой разумеющееся, а потом, в этом Марина права, они друг к другу привыкли, и острота из отношений пропала. Всё стало будничным и банальным, и в какой-то момент показалось, что кроме детей и общего места проживания ничего их и не связывает. Его Маринка превратилась во взрослую женщину, сосредоточившуюся на детских проблемах и домашних делах. Игорь злился из-за этого одно время, а потом перестал, когда понял, что всё равно ничего не изменишь. По сторонам оглянулся и понял, что все так живут, не бывает, наверное, по-другому. И мама ему об этом твердила, пытаясь образумить. А потом Дашка появилась в его жизни, и такой взрыв внутри произошёл, что его, кажется, подкинуло над землёй, как шарик воздушный, и закружило, завертело, пока ветер не принёс его обратно в родные пенаты и не ткнул со всей силы лицом в стекло, за которым была его семья, но ему туда хода уже не было. Потому что там был некий Гранович.

Это сильнее всего злило. Вот откуда он взялся? Уверенный в себе, нахальный, напористый, от которого исходил дух успешности и состоятельности. И Дмитрий, каким-то непостижимым образом, очень быстро окрутил его бывшую жену. Не прошло и нескольких недель (а Игорь теперь точно это знал, что всего несколько недель потребовалось!),

и Марина перестала быть его женой, пусть и бывшей, у неё теперь был другой дом, другие планы на будущее и даже мужчина рядом – другой! У неё никогда не было никого кроме него, пока не появился Гранович. Ведь Игорь, если честно, уходя от Марины, точно знал, что сможет вернуться. На разводе настояла Даша, посулив ему золотые горы и немыслимые перспективы, а Марина оставалась прежней, и рядом с ней было привычно и спокойно. И это была его семья, которую он так по-дурацки потерял. Даже дети теперь без конца твердят о дяде Диме! Чем он их к себе привязал, интересно?

– Прости меня, прости. – Марина в прихожей раздевалась, обняла подбежавшую к ней дочь, а потом устало улыбнулась Игорю. – Я не думала, что так задержусь.

– Да ладно, ничего. – Он из кухни показался, на кухонную рукавицу, что в руке держал, посмотрел, и снова повторил: - Ничего, всё в порядке. Или у тебя на работе что-то случилось?

– Да нет. – Марина ноги в тапочки сунула, потянула за собой Элю, которая за подол её юбки цеплялась. – Просто Димы нет и… В «Стелсе» заметный переполох. И представляешь, все меня спрашивают, что делать. Словно, я без него ответить могу.

Марина у зеркала остановилась, начала поправлять причёску, которая под шапкой растрепалась, а Игорь наблюдал за ней с прищуром.

– А вы тут как?

– Я детей накормил, - с готовностью отозвался Игорь. – Тошка вон уроки делает.

– Делает? Или пытается?

– Мам, я всё уже! Почти…

Марина заглянула в кухню.

– Привет, милый.

– Привет. – Антон быстро собрал свои тетрадки.

– Куда ты побежал? Чай же хотел? – Игорь, наконец, рукавицу на стол кинул, на сына посмотрел. – Математику доделал?

– Нет, пойду у дяди Димы спрошу, он умеет уравнения решать.

– Тоша, так ведь нельзя! А на контрольной кто тебе решать будет?

– До контрольной я научусь! Мам, я в кабинете!

– Тоша, подожди меня! – Эля кинулась следом за братом. – Можно, можно я в компьютер посмотрю?

– Не шумите, - громко попросила их Марина, посмотрев детям вслед. За стол села и Игорю кивнула, когда он предложил налить ей чаю.

– А есть не хочешь?

– Шутишь? Я смотреть не могу на продукты.

Он коротко улыбнулся.

– Устаёшь?

– Да. Но очень интересно. Особенно, наблюдать за реакцией людей. Что пользуется большим спросом, что меньшим… - Марина на чай подула, сделала осторожный глоток, а потом снова поблагодарила: - Спасибо, что с детьми сидишь. У тебя самого, наверное, работы много.

– Всё нормально.

– Даша не против?

– Нет, она не против. Это же мои дети… Я тебе помогаю.

Они помолчали, Марина чай пила, а Игорь её украдкой разглядывал.

– В кладовке свет перегорел. Я искал лампочки, хотел поменять, а не нашёл.

– Они в шкафу под лестницей.

– Поменять?

– Хорошо бы. А то я не достаю, а там такая темнота.

– Мама, мама, иди скорее! Дядя Дима в компьютере! Он с нами разговаривает!

Игорь видел, как Марину словно током ударило. Она чаем обожглась, охнула и вскочила. Прижала пальцы к обожжённой нижней губе, а на него взглянула виновато.

– Я сейчас вернусь. – На ходу обернулась. – Лампочки, Игорь, под лестницей. – Рукой направление указала.

– Марин, я хотел тебя попросить, - заговорил он с ней позже, когда по всем правилам приличия ему следовало попрощаться и уйти из чужого дома.

– Да, я слушаю. – Она уже зевала, выглядела уставшей, и думала явно не о нём. И только благодарила, как заведённая: за замену лампочки, за то, что Эльку спать уложил и даже сказку ей почитал, что случалось крайне редко, и дочка выглядела довольной, а вот мама её равнодушной. Как пообщалась с Грановичем по средствам интернета, так ко всему остальному, кажется, интерес потеряла. Околдовал он её, что ли?