Бабочка под стеклом

Риз Екатерина

– Отдыхай.

Дима проводил её глазами до двери, и вздохнул от удовольствия, руки в стороны раскинул, а потом повернулся на бок и уткнулся носом в подушку. От неё пахло приятно и знакомо, а ещё цветы на наволочках, одеяло лёгкое и тёплое, и вообще, сама атмосфера… дома. Даже температура уже так не чувствуется.

Что за таблетки ему Марина дала после ужина, было неведомо, но Гранович почти сразу уснул, и только сквозь сон почувствовал, как она прижалась к нему, когда спать ложилась. Лоб потрогала, по щеке погладила, а потом

поцеловала в подбородок. И прижалась. А у Димы сил не хватило даже на то, чтобы дать ей понять, что проснулся и всё чувствует. А утром, открыв глаза, испугался. Из сна вырвался неожиданно, вдруг понял, что рядом кто-то есть и разглядывает его, глаза открыл и даже чертыхнулся в полный голос. И после этого уже возмутился:

– Антош, ты сдурел?

Мальчик вначале непонимающе нахмурился, но после взглянул на свою толстовку и разулыбался.

– Чего, испугался?

– Что совсем неудивительно, - пробормотал сконфуженный Гранович, но на изображение скелета, с занесённым над головой, точнее, черепом, мечом, на толстовке Антона, косился с большим неудовольствием. Дима под одеялом повозился, перевернулся на бок, и снова глаза закрыл, а после уже опомнился и поинтересовался: - Ты чего здесь стоишь?

– Я ждал, пока ты проснёшься.

– Очень мило.

– Дай денег на завтраки. И на кино.

Дима открыл глаза и прищурился от яркого света, глаза болели.

– Сейчас, - сказал он чуть язвительно, - из-под одеяла достану и дам. У мамы попроси.

– Я забыл. А она уехала на рынок, тебе за свежим творогом, - насмешливо скривился мальчик, а Гранович после его слов улыбнулся, - а дед на работу. Хотя, можешь не давать. Я маму подожду, пойду ко второму уроку. – Антон шагнул к двери, а Дима насмешливым взглядом его затылок посверлил, после чего сказал:

– Бумажник в пальто, возьми сколько надо на завтраки.

– А на кино? – тут же заныл Антон и обратно к кровати шагнул. Дима этого испугался и рукой на него махнул.

– И на кино. Иди.

Мальчик за дверь вышел, а Гранович усмехнулся, а после потянулся. На кровати раскинулся и так лежал несколько минут, наслаждаясь ощущениями. Вспомнил слова Антона про то, что Марина на рынок уехала за свежим творогом – для него! – и снова разулыбался. Комнату взглядом окинул, потом ладонь на свой лоб положил. Правда, ничего конкретного сказать не мог, есть у него температура или нет. Просто было хорошо лежать, тепло и удобно, мягко, а оттого, что понимаешь – это твой дом, вдвойне приятно становится.

Когда Антон искал в карманах пальто Грановича бумажник, его за этим делом Марина и застала. Вошла в дом и тут же нахмурилась, увидев сына.

– Антош, ты что делаешь?

– Деньги беру на завтраки, мне Дима разрешил. Мам, я после школы в кино!

Марина взглянула на него строго, но Антон уже достал из бумажника пятисотрублёвую купюру и ей показал.

– Мне Дима разрешил!

– Дядя Дима, -

машинально поправила она его, а после удивилась: - Он проснулся?

– Ну… - Антон выразительно замялся, а Марина сокрушённо головой покачала.

– Зачем ты его разбудил? Он же болеет!

– А кого мне будить? Дед уже уехал!

– Ох, Антон…

– Автобус через десять минут!

Марина дождалась, пока сын оденется, попросила его не снимать шапку, на улице ещё холодно, не смотря на весеннее солнышко, и дверь за Антоном закрыла, когда он из дома выбежал. Эля вниз спустилась, с Семёном на руках, Марину увидела и разулыбалась.

– Мама, ты пришла!

– Пришла, солнышко. Сейчас я дядю Диму проверю, и будем завтракать, хорошо?

– А он уже проснулся!

– Замечательно, - негромко проговорила Марина, поднимаясь на второй этаж.

Димку застала в ванной комнате, он умывался, а когда выпрямился, у него вырвался усталый вздох. Видно было, что ему каждое движение с трудом даётся.

– Разбудили они тебя? – Марина ему полотенце подала, а потом по плечу погладила.

– Я и так двенадцать часов проспал, - ответил Гранович, вытираясь.

– Так это хорошо.

– Хорошо, - кивнул он. Полотенце на крючок повесил и тогда уже к Марине шагнул. – Привет.

– Привет. – Она улыбнулась и в лицо его всмотрелась, обняла в ответ, а когда отстранилась, лоб его потрогала. – Температура, но небольшая.

Дима недоумённо нахмурился.

– Как ты это делаешь?

– У меня опыт большой. Шёл бы ты в постель, Дим.

– В постель? – Они вместе из ванной комнаты в коридор вышли, и Гранович Марину к стене притиснул. – Можно и в постель.

Она рассмеялась, за шею его обняла и быстро поцеловала, когда он к ней наклонился. Правда, шутливо поддела:

– А силы-то есть? Стоишь еле-еле.

Он голову к её плечу склонил, то ли усмехнулся, то ли жалобно хмыкнул.

– Да, придется подождать денёк… другой.

– Дима.

Гранович голову поднял и на Марину посмотрел.

– Что?

Она провела пальцем по его гладкому, только что выбритому подбородку.

– Пообещай мне, что больше никогда так не уедешь. – Снова обняла его и теперь уже она щекой к его плечу прижалась. – Я тебя люблю. А ты себе придумал… Никто мне больше не нужен.

У него рука дрогнула, Марина это почувствовала. Пальцы, которые по её спине гуляли, неожиданно сжались в кулак.

– Любишь?

– А ты не догадывался? – Она нашла в себе силы улыбнуться ему.

– Я не думал, что о таком догадываться надо. Надо говорить… раз любишь.

– Да?

Он неловко улыбнулся и глаза опустил.

– Я тоже тебя люблю, и никому не отдам. – Марина в глаза ему смотрела, сглотнула, а Димка от её пристального взгляда окончательно смутился, и не к месту добавил: - Отличное место в любви признаваться – в коридоре у лестницы.