Бабочка с золотыми крыльями
Шрифт:
Не снимая обуви, она уже шагнула к своей бывшей комнате, когда дверь ванной вдруг распахнулась и… перед ней предстала Светлана. На девушке был голубой махровый халат и полотенце, закрученное на голове на манер тюрбана. Это неожиданное видение заставило Асю на мгновение потерять дар речи. Надо сказать, что девица была поражена ничуть не меньше, она тоже молчала, пялилась на пришелицу и хлопала бесцветными ресницами. Без косметики ее узкая мышиная мордочка казалась совсем невыразительной. Асю вдруг охватила ярость, но совсем не оттого, что Олег нагло врал ей, рассказывая, что
– Скажи на милость, что ты тут делаешь?
– Я? Ничего. Голову вот мыла, – ответила Света и хихикнула, окинув Асю оценивающим взглядом. – Миленькая кофточка. Где покупала? Но к этим брюкам не идет. У тебя плохой вкус.
Ася, опешившая от такой явной наглости, не нашла, что сказать. Девушка, довольная ее замешательством, произнесла:
– А ты? Ты сама-то зачем пришла? Я-то думала… Олежка говорил, что ты свалила к своей бабке. И шмотки свои унесла. А послушай-ка… я не нашла тут фена. Мне он позарез нужен. У тебя есть фен?
– У Татьяны Павловны есть, в ее комнате, – машинально ответила оторопевшая Ася. – Только он, кажется, сломался.
– Щас проверим, – заявила девушка и мгновенно исчезла за дверью комнаты свекрови.
Ася, к которой уже вернулось обычное самообладание, вошла в свою теперь уж бывшую комнату и выдвинула ящик письменного стола. Документы были на месте, лежали под тетрадками с прошлогодними конспектами уроков. Их, кстати, нужно тоже забрать. Хорошо, что у нее в сумочке лежит большой пакет, случайно прихватила. Надо посмотреть, не забыла ли она еще что-нибудь нужное, важное. Нет, только не халат, его она оставит тут. Не будет же она сдирать его с девушки? Да и не наденет она его больше никогда, ей теперь даже прикоснуться к нему противно.
За спиной послышался шорох. Ася обернулась и увидела Светлану, с интересом наблюдавшую, как она роется в ящиках стола.
– Ты права. Он и впрямь не работает. – Она продемонстрировала фен, после чего зашвырнула его на диван. – И зачем старуха его держит? Давно пора выбросить, да купить новый. Старая, злобная жаба! Таких скряг еще поискать! – И девушка засмеялась серебристым, словно звон маленького колокольчика, смехом, так странно не соответствующим тем грубым словам, что срывались с ее губ.
Асе вспомнилась неприязнь, что звучала в речах свекрови, когда та рассказывала ей о Светлане. Ася не любила Татьяну Павловну, но теперь испытывала к ней нечто похожее на сочувствие.
– Так ты, значит, пришла забрать этот мусор? – вновь заговорила девушка, кивнув на ящик письменного стола. – Ну-ну. Забирай. Лишний раз на помойку ходить не придется. Шкаф тоже освободила?
– Я думала, ты уже успела проверить, – не удержалась от сарказма Ася. – Не сомневаюсь, ты тут давно все обшарила.
– Правильно, что не сомневаешься, – не смутилась Светлана. – Сомнений тут быть не должно. И знаешь, ты… это… не надейся, что Олег к тебе вернется. Он тебя терпеть не может, он с тобой из одной только жалости и жил столько лет. Ну, и из-за детей, конечно. Но раз ты сама решила убраться… тут я с тобой полностью согласна. Зачем мучить человека своим постоянным присутствием? Чего ты так на меня уставилась? Думаешь, я все придумала? Ну, что он тебя не любит? Он добрый, мой Олежка, вечно всех жалеет. Он говорил, что ты грозилась перерезать себе вены, если он тебя бросит. Но теперь, когда ты сама поняла, что он тебя не любит…
– Постой-ка, – перебила ее пораженная Ася. – Это Олег тебе такое сказал?
– Что не любит тебя и живет только из-за детей и по доброте душевной? Конечно. Даже не сомневайся.
– Нет. Про вены.
– А-а… Да, именно так и сказал. А ты и вправду могла бы вены себе порезать? – спросила Светлана голосом маленькой девочки, отрывающей у бабочки крылья, дабы увидеть, сможет ли она после этого летать. – Чик-чик ножичком – и кончено! По-моему, это очень плохой способ. Больно и некрасиво. Фу! Я бы ни за что на свете не стала такого делать. Лучше выпить какого-нибудь снотворного побольше, таблеток сто, и тихонечко заснуть.
– Глупости. Ничего подобного я делать не собиралась. Олег придумал. Или ты, – заявила Ася, изумленно разглядывая девушку. Прикидывается она, что ли, эта девица? Интересно, сколько ей лет? Сосчитав что-то в уме, молодая женщина решила, что никак не меньше двадцати пяти. Давно пора бы поумнеть.
– Я? С какого перепугу? Ничего я не придумывала, мне Олежек говорил.
Асю вдруг озарило:
– А что еще Олег тебе поведал? Говорил, что я из окна могу выброситься, если он от меня уйдет?
– Точно! – обрадовалась Света. – Говорил, про окно тоже говорил. Но ты же не будешь этого делать? Я вижу, ты смирилась с тем, что он тебя не любит. Хотя мне до фонаря, можешь прыгать хоть в окно, хоть в речку с моста. А Олег расстроится. Нет, только не надейся напрасно! Он тебя терпеть не может, это я тебе точно говорю, но все равно будет жалеть, он добрый. – Она на мгновение умолкла, будто обдумывая какую-то мысль, потерла гладкий, без единой морщинки лобик и принялась рассуждать так, словно находилась в комнате одна: – Если с тобой что-нибудь случится, Олегу придется забрать к себе детей, а мне эта идея совсем не по вкусу. С какой стати я должна возиться с его сопливыми детишками? Олежку я, конечно, очень люблю, но дети…
– Успокойся, – разозлилась Ася. – Тебе-то уж точно никто детей не доверит. Даже на пять минут.
Светочка не обиделась и снова весело защебетала:
– А знаешь, я сразу догадалась, что у тебя с ним ничего не получится. Как только увидела тебя в первый раз. Но ты сильно не расстраивайся, найдешь себе кого-нибудь другого. Конечно, с двумя детьми это непросто, но если очень постараться, то можно.
Уже у самой двери Ася приостановилась, решив все-таки кое-что для себя прояснить. Повернулась к Светлане и спросила прямо: