Бабочка с золотыми крыльями
Шрифт:
– Кать, я тебя не про общепит спрашивала, а о культурных заведениях, – перебила Ася. – Выставки там, театры. В Третьяковке он небось был, в Пушкинском наверняка тоже. Куда пойти?
– Ой, Ася, горе ты мое, ну кто же летом ходит по музеям да по театрам? Там, поди, дышать нечем. Летом на пляж нужно идти, а вечером можно потусоваться в каком-нибудь кафе на свежем воздухе. В крайнем случае на теплоходике по Москве-реке прокатиться, если тебе хочется показать ему столичные красоты. Думаешь, он горит желанием засесть в театре? Сильно сомневаюсь. У него небось и в мыслях такого нет. И выставку не предлагай. Мужики,
– Нет, Кать, ты не права. Пляжи и рестораны везде одинаковые, он может так и у себя дома развлекаться. И если человек приехал в Москву…
– Наивная, – перебила Катя. – Если б ему захотелось экскурсий, он бы не отстал от своей группы, а покорным барашком таскался бы за экскурсоводом. И потом, ты же сама говорила, что вы в полдень встречаетесь. Какие в полдень театры? В музей, конечно, можно, но не советую. А знаешь, что мне в голову пришло?
– И что же?
– Ему без разницы, куда ты его потащишь. Ты, Аська, ему понравилась, и он решил завязать знакомство. Уж ты мне поверь.
– Скажешь тоже, понравилась, – хмыкнула Ася. – Кому может быть интересна немолодая училка из Томска, когда вокруг полно молоденьких, хорошеньких длинноногих девочек…
– Кому ты это говоришь? Мне, если ты забыла, ровно столько же, сколько и тебе. Знаешь, в чем твоя беда, Аська? Не ценишь ты себя совсем! Нисколечко. Потому-то и сидишь в своей дурацкой школе в своем дурацком Томске.
– Томск не дурацкий, просто обычный провинциальный город. И работу я свою люблю, – обиделась Ася.
– Ладно, не о работе речь. Ты хоть иногда в зеркало смотришься? Думаю, редко. А если и смотришься, то ничего не видишь в нем. Да ты, между прочим, этим длинноногим вешалкам сто очков вперед дашь. Слушай меня – я врать не буду.
– Нет, Кать, ты не права. Я вот думаю, может, не ходить мне на эту встречу? – засомневалась Ася. – Дома дел полно. Не обидится же он. А если и обидится, мне-то что? Ничего страшного, постоит пятнадцать минут да пойдет себе. Найдет экскурсоводшу из местных.
– Глупости! – рассердилась Катя. – Какие дела могут быть, если симпатичный мужчина приглашает на свидание. Ну ладно, на экскурсию по городу. Все дела нужно послать подальше. Никуда они не денутся. Даже и не вздумай не пойти, Аська! Тебя ничто не держит. Что у тебя за жизнь? Зарылась в этой душной квартире, набитой пыльным старым барахлом, и ничего знать не хочешь! Будто монашка в келье. Так нельзя! В зеркало на себя посмотри. Ведь бледная вся, замученная. Ужас!
Отповедь подруги заставила Асю рассмеяться:
– Смешная ты, Катюш. Где твоя логика? То ты говоришь, что я зря в зеркало не смотрюсь, потому что красавица неописуемая, то заявляешь, что я бледная и замученная. Твоя непоследовательность меня изумляет.
– Можешь изумляться, сколько душе угодно. Ну ладно, насчет бледности и замученности я немного погорячилась. А с немцем этим ты должна непременно встретиться. Не каждый день баб в нашем возрасте мужики на свидание приглашают. Ну ладно, пусть на экскурсию. Пока дождешься следующего раза, плесенью покроешься.
– Это ты верно подметила, Кать. Даже и не вспомню, когда в последний раз приглашали.
– Вот видишь!
Положив трубку, Ася поняла, что подруга права. Ее ничто не держит. Алеша собирается ехать с друзьями на Воробьевы горы, так что лишний раз побыть дома с сыном ей все равно не удастся. А разобрать все завалы в Клариной квартире она еще успеет. Так почему бы ей ни прогуляться по Москве в компании с симпатичным мужчиной?
И Ася принялась собирать газеты, разбросанные по всей кухне.
– Ого! – послышался за ее спиной голос Алеши. – Газетный ураган, что ли, тут пронесся?
– Никакого урагана, это я. Нашла в газетах кучу писем, бабушка их почему-то прозевала.
– Сослепу, видать, – изрек Алеша. – Извини, мам, я случайно подслушал твой разговор с тетей… с Катей.
– Подслушивать нехорошо. – Ася протянула руку к голове сына и пригладила растрепавшиеся вихры.
– Да, но вы обе так орали, что мне было слышно даже то, что говорила те… Катя. Ну не все, конечно, но отдельные вопли слышал. Так вот, мать, я думаю, что тебе нужно пойти на экскурсию. А то неудобно как-то получается, я везде бываю, а ты из дома не выходишь, сидишь в четырех стенах и возишься с прабабушкиным старьем. – И он легонько поддел носком газету, валявшуюся на полу.
– Почему же не выхожу? Очень даже выхожу. Вот во вторник к ученице ездила. И завтра опять еду. И в магазины я хожу. И на рынке недавно была, овощи-фрукты покупала нам с тобой.
– Это не считается. Что это такое, приехала в Москву и носа из дома не высовываешь. Знаешь, что я думаю, мам?
– И что же ты думаешь, сын? – в тон ему ответила Ася.
– Думаю, что тебе неплохо было бы взять пример с тети… то есть с Кати, и устроить свою личную жизнь. Я вот взрослый давно, у меня уже своя жизнь начинается, а ты все надо мной трясешься: «Не забудь надеть шарфик, сынок, приходи домой пораньше!» Я вырос уже, мам, а ты словно и не замечаешь. Ну ладно, Анька еще маленькая, но ведь все равно скоро тоже вырастет. И замуж выскочит. Она только об этом и мечтает, спит и видит, чтоб замуж поскорее выскочить. Об одних мальчиках и думает.
– А ты-то откуда знаешь? – рассмеялась Ася, обвязывавшая найденной в кухонном столе бечевкой газетную кипу. – На, кинь в прихожей.
– Про Анюту откуда знаю? Чего тут знать-то. Не глухой, слышу ведь, о чем она с подружками по телефону часами треплется! Будто больше поговорить не о чем. «Сережа мне сегодня такое сказал! Вася на меня вчера так посмотрел! Ах, я так удивилась, Ира!», – передразнил он сестру писклявым голосом. – А журналы какие читает! Ты видела, что твоя дочь читает? Вот выскочит Анька замуж, что ты будешь делать?
– Ну, что… детей ее буду нянчить. И твоих тоже.
– Я жениться пока не собираюсь. Так что на моих детей можешь в ближайшее десятилетие не рассчитывать. Я карьеру собираюсь делать. А Анюта пусть сама со своим потомством возится. Нечего матери на шею садиться. Нет, мам, я правду говорю. Тебе нужно найти кого-нибудь.
– Кого?
– Ну… не знаю, – смутился Алеша. – Кого-нибудь. А что за немец, про которого ты Кате говорила?– Немец как немец. Обычный, из Германии. Одевайся, на помойку пойдем, – завершила Ася разговор. – А то вся дверь завалена мешками да коробками. Завтра из дома не выберемся.