Бабочки и порочная ложь

Кинг Кейли

Отведя ее бедра назад, я говорю ей:

— Положи руки на стену и наклони спину как можно сильнее. Мне все равно, будет ли это больно. Если ты отойдёшь от этого положения хотя бы на дюйм, я остановлюсь. Ты поняла?

Ее голова кивает, но этого недостаточно. Моя рука опустилась на ее обнаженную ягодицу, и с ее губ сорвался визг.

— Слова, Пози. Я хочу услышать, как ты скажешь мне, что понимаешь.

Она тяжело сглатывает, прежде чем ответить.

— Я поняла.

Слегка раздвинув ноги, Пози отводит бедра назад как можно дальше, держа ладони на белой стене. Мне нравится, как идеально

изогнут ее позвоночник, и я провожу по нему пальцами. Как всегда отзывчивая на мое прикосновение, мурашки бегут по ее коже следом за мной.

Она пытается повернуть голову, чтобы посмотреть на меня, когда я становлюсь на колени позади нее.

— Угу. Что я только что сказал о движениях? Продолжай смотреть прямо перед собой.

Отведя ее стринги как можно дальше в сторону, я зарываю лицо в ее горячее ядро. При первом же прикосновении моего языка к ее щели все ее тело содрогается, и я стону в ее чувствительную плоть. Бля, как я это пропустил. Мы были всего лишь подростками, но тогда я знал, что проведу остаток своей жизни между ее бедрами. Она была для меня этим. Никогда не было никого, кого я хотел бы больше, чем Пози Дэвенпорт, но она разрушила эту мечту вместе со всем остальным.

— О боже… — стонет она.

Облизывание, сосание, кусание. Я пожираю ее, как голодный человек. Ее бедра прижимаются к моему лицу так, как мне нравится, когда я снова и снова проникаю в нее языком. Она всегда предпочитала мой язык моим пальцам, и приятно видеть, что это не изменилось.

Обхватив ее свободной рукой за талию, я просовываю пальцы под ткань ее стрингов и начинаю ласкать ее клитор. Интенсивность моего рта и пальцев на ней заставила ее руку оторваться от стены и обхватить мое запястье. Я не уверен, предназначено ли это для того, чтобы замедлить меня или побудить меня ускориться, но в любом случае я полностью останавливаюсь. Я отстраняюсь от ее пизды с возбужденным рычанием.

Из нее исходит хриплый всхлип. Она знает, что сделала не так. Ее рука отпускает меня и возвращается к стене.

— Нет пожалуйста. Я не хотела этого делать. Я буду в порядке.

Услышав это, я облизываю влажные губы и ухмыляюсь.

— Мне чертовски нравится, когда ты просишь, бабочка.

— Пожалуйста. Не останавливайся, Рафф. Я была так близко.

Впиваясь зубами в изгиб ее задницы, она вскрикивает от боли.

— Это был твой единственный шанс. Ты снова облажалась, я заставлю тебя уйти отсюда нуждающейся и отчаянно нуждающейся во мне.

Я восхищаюсь следом укуса, который я оставил на ее гладкой коже. Что-то первобытное во мне любит видеть на ней мой след. Каждый раз, когда я смотрю на ее ошейник, моя собственническая часть мурлычет от удовлетворения.

— Я не двинусь. Я обещаю.

Я продолжаю с того места, где остановился, и быстро подвожу ее ближе к краю. С каждым прикосновением моего языка ее тело извивается и движется, как будто она не может контролировать свои движения. Тихие крики и стоны, которые продолжают исходить от нее, возбуждают меня. Я безжалостно нападаю на нее с удовольствием ртом и пальцами, пока она не выкрикивает мое имя.

Она кончает мне на лицо, и пока она это делает, я никогда не сдаюсь. Я жадно слизываю языком каждую каплю, и пока она

опускается, мои пальцы продолжают описывать маленькие круги вокруг ее клитора. При каждом проходе ее тело дергается от толчков, и я не останавливаюсь, пока она полностью не сойдет с пика.

Вставая, я расстегиваю пуговицы своей черной классической рубашки и отбрасываю ее в сторону. Пози, чья голова свисает на грудь между поднятыми руками, оживляется, когда безошибочный звук моей застежки-молнии наполняет маленькую комнату. Я знаю, что она борется с желанием оглянуться на меня, но она выполняет приказ и смотрит на глухую стену перед собой.

Я почти говорю ей, чтобы она оглянулась назад, чтобы она могла увидеть, как сильно она мне причинила боль, но решаю, что лучше, чтобы она просто почувствовала это.

— Давай проверим, насколько хорошо твое тело запомнило, как принимать мой член.

Обмакивая руку между ее мокрыми бедрами, я собираю немного оставшейся там влаги и смазываю ею свой член. Любуясь тем, как ее попка приобрела красивый розовый цвет от моих грубых прикосновений, я глажу себя, уделяя особое внимание пирсингу. Раз, два, три раза.

— Твоя киска скучала по мне?

Еще не входя в нее, я выстраиваюсь позади нее и скользю через ее влажный центр. Она задыхается, когда головка моего члена ударяется о ее клитор.

— Скажи мне, Пози. Я все еще единственный мужчина, который трахал твою пизду? — я чувствую себя уверенно, задая такой коварный вопрос, потому что уже знаю ответ. Я знаю имена всех мужчин, с которыми она проводила время на Восточном побережье. Мне также были переданы их номера телефонов, номера социального страхования, домашние и рабочие адреса. Если человек слишком долго дышал одним воздухом с Пози, его информация отправлялась мне.

— Не твое дело.

— Неправда, — рычу я, подталкивая член к входу в ее киску. Я продвигаюсь вперед, едва растягивая ее, прежде чем отступить и продолжить то, что делал раньше. С каждым прикосновением к ее половым губам мой член все больше покрывается ее возбуждением. — Все, что касается тебя, — мое дело. А теперь ответь на этот чертов вопрос.

С разочарованным вздохом она делает то, в чем исторически не преуспела. Она говорит правду.

— Я встречалась с парой парней, пока тебя не было. Это никогда не было серьезным и никогда не заходило слишком далеко. Никто из них никогда… — она замолкает, борясь со стоном, который я вырываю из нее, когда снова ударяю ее по клитору. — Они никогда меня не трахали. Итак, чего бы это для тебя ни стоило, Рафф, ты единственный, с кем я была.

С триумфом, разливающимся по моим венам, я ухмыляюсь.

— Оно все еще стоит всего.

Держась за ее бедро, мои пальцы впиваются в ее кожу, причиняя синяки, я толкаю член внутрь. Рот Пози открывается в беззвучном вздохе, и когда я погружаюсь глубже, она вообще перестает дышать. Мир вокруг нас перестает существовать, и я на мгновение возвращаюсь в мир, где есть только она и я. Каждая мысль и каждая клеточка моего тела поглощена ею.

Полностью погружен внутри нее, я выхожу из тумана, в котором оказался. Прошло почти шесть лет с тех пор, как я трахал ее, и, как наркоман, снова принявший любимый наркотик, я начинаю гоняться за кайфом, который меня ждет.