Бабочки зимнего утра
Шрифт:
«Вот и я потянулась», — с неожиданной досадой на себя подумала я, но развить эту мысль не успела.
— Привет! — устремился ко мне парень с солнечной улыбкой и как ни в чем не бывало чмокнул в щеку.
— Привет, — все-таки смутилась я — не ожидала столь бурного проявления чувств.
Мы поднялись на улицу, и я зажмурилась от яркого света — с утра было пасмурно, но, пока я ехала, небо очистилось и выглянуло уже основательно подзабытое солнце. Как по заказу!
Мы прошли по переулку и остановились возле церкви: штукатурка
— Здравствуйте, — неожиданно сказал Алексей.
Я непонимающе уставилась на него, а он невозмутимо продолжал:
— Меня зовут Алексей.
Мне стало не по себе — все-таки что-то с ним не то! Вечно я вляпываюсь в непонятные истории…
— Сегодня я буду вашим экскурсоводом, — важно сказал он, но не выдержал и расплылся в довольной улыбке.
Я облегченно выдохнула — не псих, просто прикалывается!
— Церковь носит имя Климента, папы римского, — с важным видом вещал он.
— Почему папы римского? — переспросила я. — Она католическая, что ли?
— Да нет, церковь православная, — пояснил он и вернулся к прежнему тону: — Не перебивайте, пожалуйста. Папа Климент жил в I веке нашей эры, то есть до разделения церквей, которое произошло, как известно…
Он сделал паузу, но я не спешила выкапывать из горы громоздящихся в голове знаний нужную дату, и закончил:
— В 1054 году. Он многое сделал для укрепления христианства. Церковь имеет традиционную архитектуру в стиле барокко…
Алексей описывал колонны, портики и пилястры, а я, задрав голову и щурясь от солнца, любовалась на местами поблекшее великолепие. Я искала и не могла подобрать описания охватывающим меня ощущениям: полной нереальности происходящего и оглушительной легкости. Я почти физически чувствовала, как стремительно и безжалостно избавляюсь от целой кучи комплексов и проблем, не дававших мне наслаждаться жизнью все последнее время. Может, за архитектурными терминами прятались волшебные заклинания?
После церкви мы перебрались к особнячку XIX века, где сейчас располагалась библиотека.
— Извините, дальше наизусть не помню, — виновато проговорил Алексей и вытянул из кармана сложенную в несколько раз распечатку.
— Не выучил? — не удержалась от подколки я.
— Основной интерес представляют ворота оригинальной ковки XVIII века, — заглядывая в шпаргалку, продолжал он. — Они были изготовлены в Сибири на заводе Демидова…
Я смотрела на самые обыкновенные с первого взгляда чугунные ворота и поражалась — была тут множество раз и даже не догадывалась, какой это раритет. Вот ведь парадокс — мы стремимся поехать в далекие города и страны, не замечая того, что у нас под носом, и равнодушно проходим мимо, торопясь по своим делам. Посещать музеи и прочие достопримечательности своего города считается чуть ли не глупостью… А здесь, оказывается, столько удивительных мест, о которых мы даже не подозреваем!
— Ну а мы с вами следуем дальше, — увлекшись своими мыслями, я не заметила, как Алексей закончил рассказ про ворота и потянул меня вперед.
— Далее мы с вами посетим храм Святого Николая в Толмачах, где теперь хранится знаменитая икона Владимирской Божьей матери, в 2000 году перенесенная сюда из Третьяковской галереи, — официально продолжал Алексей.
Я поежилась, и он, заметив это, спросил:
— Замерзла?
Я покачала головой — не зря тепло оделась, да и гулять на солнышке не холодно даже зимой.
— Просто вспомнила, как мы с классом на экскурсию в Третьяковку ходили. И как в зале древнерусской живописи, где иконы старинные, мне здорово поплохело! Такое впечатление, что там очень тяжелая энергетика…
Я думала, Алексей сейчас посмеется над моими фантазиями, но он серьезно кивнул:
— Ничего странного. Представляешь, сколько им веков и чего они за это время навидались? Неудивительно, что отрицательная энергетика накопилась, и ты, как тонкий и чуткий человек, это почувствовала.
Я, кажется, покраснела от этого простого комплимента. От Артема я слышала подобное только в начале знакомства! Потом началось то, что совсем не хочется вспоминать… Не хочется, а вспоминается почему-то! Как будто мне неловко за то, что я слишком хорошо провожу время, и хочу сама себе испортить настроение — вернуться к своему привычному состоянию. Я ведь уже забыла, когда последний раз чувствовала себя так легко и беззаботно…
— Мы в Третьяковку не пойдем, — успокоил Алексей.
— Пойдем в церковь? — уточнила я и порадовалась: — Хорошо, что сейчас зима и я в шапке! А то летом обязательно бы кто-нибудь примотался из-за платка…
— Между прочим, платок в церкви полагается надевать только замужним женщинам и то во время службы, — заметил Алексей.
— Ты тоже знаешь? — обрадовалась я. — А вот бабки всякие почему-то нет…
— Притом мы едем в туристическое место, там полно иностранцев, которым вообще плевать на платки.
— И попробовали бы бабки что-нибудь им сказать, — хихикнула я.
Церковь действительно походила скорее на туристический объект — входить в нее надо было через отдельную пристройку с гардеробом и сувенирными киосками, а знаменитая икона и вовсе не помещалась в иконостасе, а располагалась отдельно, за толстым пуленепробиваемым стеклом.
— Куда дальше? — поинтересовалась я, когда мы вышли на улицу и с наслаждением вдохнули свежий холодный воздух после чада церковных свечей.
Алексей заглянул в свою распечатку:
— Сейчас расскажу.
Мы прошли мимо Третьяковки, у входа в которую что-то вдохновенно вещал толпе туристов настоящий экскурсовод, свернули во дворы, и нас словно отрезало от шумного туристического места. Я заозиралась, вертя головой, а Алексей довольно заметил:
— Подожди, мы еще даже не пришли.