Бабушка на яблоне
Шрифт:
Вдруг он вспомнил про картошку. Он опрометью бросился на кухню, поднял крышку кастрюли и поглядел: у большинства уже лопнула кожура.
— Готово! — крикнул он.
— И я кончаю! — отозвалась фрау Флинк из комнаты.
Он накрыл на стол: две тарелки, две вилки, два ножа. Фрау Флинк предупредила его, что одна есть не будет.
Картошка переварилась, творог был недосолен, а на редиске ещё было немного земли, хотя Анди и очень
Когда она чистила две последние картошки, она спросила как бы совсем между прочим, есть ли у него бабушка.
Анди стал красный как рак. Сердце его забилось учащённо. Он не знал, что ответить.
— Нет… да… собственно, нет, — проговорил он наконец, запинаясь. — Можно, я угощу Белло? Он просит картошку.
Белло не любил картошку, и Анди это прекрасно знал, но как ему было иначе избежать внимательного взгляда старой женщины?
Такса покатила картошку по комнате, подталкивая её носом, и Анди пришлось бегать за Белло и уговаривать его, пока он соизволил наконец её съесть.
— У меня есть выдуманная бабушка, — мужественно признался он, когда снова сел за стол. — Она очень интересно проводит со мной время почти каждый день.
— Это, наверно, замечательно! — И фрау Флинк одобрительно кивнула. — Такая вот выдуманная бабушка даже чем-то лучше настоящей, правда? Она, наверное, всё разрешает…
— Да, всё! — громко перебил Анди. — Она мне всё разрешает. Она против того, чтобы детям так много запрещали.
Фрау Флинк весело заулыбалась:
— Представляю, как она тебя балует! Наверное, часто водит в магазин игрушек и разрешает выбрать всё, что захочешь, верно?
— Нет, там мы ещё с ней никогда не были, — сказал Анди с огорчением и твёрдо решил как можно быстрей отправиться туда с бабушкой.
Фрау Флинк доела картошку, откинулась на спинку стула, сложила руки на коленях и задумчиво поглядела на Анди:
— Знаешь, Анди, я хорошо тебя понимаю, когда ты придумываешь себе бабушку. Потому что сама поступаю примерно так же, но только со своими внучками. Вот, например, иду я гулять и воображаю, что они идут со мной рядом — одна слева, другая справа, и я представляю себе, что они говорят, какие нелепые вещи спрашивают.
— Ну что, например? — поинтересовался Анди.
— Ну, скажем, спят ли ангелы ночью на мягкой туче или валяются в небе просто так, где попало. Или вот что: откуда дождевые черви знают, что им надо ползти вперёд, а не назад — ведь у них нет глаз.
— А они не спрашивали, почему макароны не растут на плантациях, как сахарный тростник? — сказал Анди.
— Как же, дважды спрашивали. И ещё: есть ли на самом деле ведьмы и колдуны…
— Нет! — с твёрдостью сказал Анди. — А спрашивают они, почему есть на свете всякие злодеи, которые врут, и крадут, и делают разные гадости…
Старая женщина кивнула в подтверждение:
— Да, обо всём этом они спрашивают, а я отвечаю им как умею… И ещё я представляю себе, как я веду своих внучек в зоопарк или в кондитерскую.
— А в парк тоже? — с волнением спросил Анди. — Ты катаешься с ними на карусели и на качелях?
— На качелях? Нет. Это неподходящее занятие для такой старухи, как я, к тому же страдающей ревматизмом…
— А вот моя бабушка, — гордо заявил Анди, — катается со мной столько, сколько я захочу, и не боится высоко взлетать, и в тире она ещё выигрывает плюшевого мишку, и шоколад, и куклу с закрывающимися глазами. И у неё есть машина со всевозможными усовершенствованиями, и ещё…
Он вдруг оборвал на полуслове и с испугом посмотрел на фрау Флинк: ей, наверно, неприятно, что его бабушка такая ловкая и бесстрашная.
Но старушка глядела на него с улыбкой и кивала с полным пониманием:
— Воскресная бабушка? Как прекрасно, что она у тебя есть. Я, видишь ли, гожусь только в будничные бабушки.
— Это неважно! — поторопился заверить её Анди. Он охотно обнял бы её — ну так, на минутку, — но всё же этого не сделал, а просто помог отнести посуду на кухню.
7
В понедельник к обеду на столе террасы стояла красивая тарелка, а на ней пирог с мирабелью: целая пирамида уложенных друг на друга кусков, ещё тёплых, замечательно пахнувших и посыпанных сахарной пудрой. Над этой пирамидой гудело несколько трутней, время от времени они садились на клейкую, блестящую мирабель. За столом сидел Йорг.
— Это тебе! — сказал он, указывая на пирог. — Знаешь, от кого?
В его тоне было такое удивление, словно он был убеждён, что это какое-то недоразумение. Анди кивнул:
— Она ведь мне обещала!
— Кто?
— Моя новая бабушка! — И он с вызовом посмотрел на своего брата.
— Ну, знаешь, ты со своими бабушками немного того!.. — И он для выразительности постучал себя пальцем по лбу. Вместе с этим движением он протянул другую руку к пирогу и, прежде чем Анди успел вымолвить слово, схватил кусок и впился в него зубами.
Анди отодвинул от него тарелку. Долготерпение младших братьев тоже имеет границы. Йорг не только пожирал у него под носом пирог, но ещё и оскорблял его. Нет, это уж слишком!