Бабушка

Замок был не заперт. Господи, разве можно в такое время оставлять дверь открытой! Янек осторожно проскользнул во внутрь и непроизвольно поежился от холода – лето ушло и забрало с собой последнее тепло, а его суконный сюртучок пропитан сыростью. Он прислушался. Кажется, все нормально. Тишину нарушало только легкое, слышимое, наверное, ему одному, поцокивание

На улице начало темнеть, но огонь в помещении на зажжен, бабушке он не нужен. Тонкие пальцы с деформированными суставами всегда двигались сноровисто и без остановок, бабушка вязала вслепую, главное – не сбиться со счета. Янеку свет тем более не нужен, потому что он преступник и пришел сюда прятаться.

Он полдня метался по городу, пока ему в голову не пришла отличная идея, поехать к бабушке, здесь его точно никто не будет искать. Янек сомневался, что бабушка ему обрадуется, ведь оставила же она его одного с полоумной мамашей и ее новым мужем. Но точно никому не выдаст.

* * *

– У него до черта денег, сундук просто набит купюрами, – как заведенный повторял Лазарь, озверело выпучив глаза, даже капельки пота выступили на лбу от напряжения. – Я принес ему билет в круиз от агентства Кука, а он небрежно так, не глядя, вытащил из чертова сундука банкноту в двести злотых и сунул мне в руку. Я даже не сразу понял зачем и смутился. А он, это… того…. Дал мне на чай двести злотых! Представляешь, двести злотых! Я могу погасить долг квартирной хозяйке, и еще останется. Да кто он такой? Я готов выть от ярости!

Янек, у которого вошь в кармане продала служебный аркан, разделял гнев друга – даже слушать о таком пижоне противно.

– Пошли, – не выдержал он. – Посмотрим.

Тихая респектабельная Карловская улица, двухэтажные кирпичные дома за ажурными литыми изгородями. Дом Вольдемара Станкевича, швыряющегося чересчур щедрыми чаевыми, ничем особым не выделялся. Друзья остановились в сторонке, стараясь не привлекать внимания немногочисленных прохожих, и разглядывали парадный фасад здания. Темно красный кирпич, широкие ступенчатые карнизы над первым этажом и под крышей, высокие окна. Вокруг живописные деревья и клумбы с осенними цветами.

– А где комната, в которой вы с ним были?

– На первом этаже справа от входа.

– Когда, ты говоришь, он уедет в круиз?

–

Друзья переглянулись. Смятение, немного страха и … надежда.

На следующее утро они заняли наблюдательный пост сбоку от дома Станкевича. В полдень подъехало такси с открытым верхом. Водитель вынес большой коричневый чемодан, следом вышел сам хозяин, плотный господин среднего роста, гладко выбритый и с постным лицом, показавшимся Янеку знакомым. Мужчина запер массивную, со стеклянным смотровым ромбом дверь, дождался, когда его чемодан погрузят в багажник и уселся на заднее место за спиной водителя.

– Это Станкевич? – спросил Янек.

– Точно, он.

Машина заурчала, выпустила дымок газа и тронулась. Станкевич, казалось, не обратил внимания на ребят, но Янек готов был поспорить, что боковым зрением он их видел.

«… не возведи во искушение и избавь от лукавого…»

Одну из створок бокового окна на втором этаже закрыли не плотно, и узкая щель зияла соблазнительной улыбкой.

* *

– Вот только не начинай опять, Ба. Ты все мозги мне проела, что Лазарь дурак, и что я попаду с ним в беду. Но ты же знаешь, он был моим единственным другом. Отчим всегда меня ненавидел, потому что из-за меня не мог попользоваться деньгами отца и вынужден терпеть мамочку, скатившуюся до того, что допивает по барам пиво из чужих кружек.

Янеку было больно об этом говорить, но с бабушкой надо быть честным.

– Как я только выжил с ними? Может быть, потому что ты запустила эту историю с завещанием отца. Все-таки ты молодец, Ба.

* * *

День выдался пасмурным, моросил мелкий дождик. На Карловской улице, и так немноголюдной, не было ни души. Состоятельные люди ценят тишину и уединенность. Воры – домушники тоже это ценят.

– Янек, я не смогу залезть по стене, – заныл Лазарь. – Я обязательно упаду, потому что боюсь высоты.

Из Лазаря тот еще помощничек, губы трясутся, волосы чуть не дыбом встали, даже закучерявились то ли от сырости, то ли от страха.

– Не бзди, – осадил его Янек. – По мокрому кирпичу не очень-то покарабкаешься. А, вот, с того дуба у стены вполне можно попробовать. Оставайся внизу и следи за улицей. Если кто появится, дашь мне знак.

Конец ознакомительного фрагмента.