Бабушки на выданье, или История о потерянном времени
Шрифт:
Из его глаз покатились горячие слёзы. Чего он только не видел на той кошмарной войне, терял друзей. Ни одной слезинки не проронил. А вот здесь и сейчас…
Сквозь слёзы он видел лики Спасителя, Богородицы, Николая Чудотворца…
«Господи! Как же так?! Почему, ты, Господи, допускаешь такое?!» Перед его глазами всплывали смеющиеся лица его боевых друзей. До гибели и то, что от них осталось после… Его душил крик: «Зачем? Почему?»
На его плечо опустилась бабушкина прохладная рука:
– Пиши все имена, кто погиб. Пиши, кого помнишь. За упокой будут читать. – Она подсунула ему узенькие листочки. – Пиши,
С тех пор он часто стал приходить в часовенку, научился читать молитвы, акафисты. Помогал, чем мог, то лавки сколотит, то забор отремонтирует. Познакомился с отцом Игнатием, совсем ещё не старым священником. Началась их дружба. Много Георгий ему тогда вопросов задавал, а отец Игнатий с великим спокойствием на них отвечал. Прошло время, и Георгий причастился. Он почувствовал, что как будто кто-то убрал с его плеч огромный каменный валун, давивший его столько лет.
– Слава, Богу! – произнёс отец Игнатий, когда после причастия поздравлял своих прихожан.
Как посоветовала бабушка, Георгий продолжал писать. Он писал, потому что помнил, хотел помнить. Но издать, оформить рукопись в книгу не захотел. Перед отъездом в Москву оставил её бабушке.
– Сохрани.
– Я почитаю?
– Нет, не читай. Там страшно. Пусть просто лежит.
У Георгия были кое-какие сбережения, да ещё его бабуленька помогла. Он решил заняться строительным бизнесом. Много прошло времени, были и удачи, и, наоборот. Но он не останавливался, а шёл дальше. Он теперь твёрдо знал, где искать ему поддержку, слова ободрения – это у своей бабуленьки и в своей часовенке.
Время шло. Марина встретила француза Анри, бизнесмена средней руки и вышла замуж. Уехала во Францию. Георгий согласился на вывоз сына заграницу, помня наказ бабушки: «Не мешай!» Они перезванивались. Георгий даже поздравил их с рождением их общего сына Француа.
Как давно это было. В прошлом веке началось, а в этом продолжается. Его дела пошли в гору. Теперь он очень известный богатый человек, бизнесмен, издатель. У него две машины – одна для пантов, другая для дела. У него много денег, которыми он не сорит направо и налево. Он теперь пользуется своей возможностью помогать больным детям, инвалидами. Построил реабилитационный центр для военных, воевавших в «горячих точках», где им помогают потом устроиться на хорошую работу. Продолжает навещать свою часовенку, только это теперь большой храм, который был построен на его пожертвования. В самой стройке он тоже старался принимать участие как мог.
Потом была новая школа и больница, теперь оснащённая необходимым оборудованием и медикаментами. Очень давно Нине Романовне стало плохо с сердцем, скорую ждали около часа. Нина Романовна отдавала приказы, а он, следуя им, делал всё необходимое, чтобы продержаться до приезда врачей. Когда долгожданная скорая их привезла в районную больницу, оказалось, что у них нет необходимых препаратов, они закончились. Тогда его бабушке помогло чудо. Она осталась жива. Ему рассказали врачи, когда он вернулся из Москвы с необходимыми лекарствами, за которыми мотался ночью, что бабушка скрутила фигу и, кому-то показывая, кричала: «Дулю, не дождётесь! Мне ещё рано! Как внука определю, тогда!»
Ещё он благоустроил дом своей бабушки, а рядом выстроил для себя небольшой домишко, где, как он мечтал, будет жить со своим сыном.
После расставания с Мариной ему не хотелось ни с кем заводить отношения. Да и кандидаток не было. Не было до позавчерашнего вечера. Как сказала его бабушка: «Я верю, что ты найдёшь ту, с которой захочешь жить дальше.» Нашёл и …
Воспоминания мелькали у Георгия Борисовича в голове, как кадры в кино.
***
Кино! Он абсолютно забыл, что ему надо съездить на съёмочную площадку, где снимался фильм по его сценарию про ту войну.
Георгий встал, закрыл баночки с ароматическим китайским чаем: «Завязывать надо с этими чаями. Вечер, вернее, утро воспоминаний закончено». Вышел, замкнул кабинет и направился к сыну.
Вошёл без стука и увидел их двоих, братьев, сидящих на диване, Владимира и этого Француа, который был так похож на свою мать, его Марину, когда-то его Марину.
– Бонжур, месье! – искренне обрадовался младший братишка его сына, вскакивая с дивана.
– Бонжур, Француа! – неожиданно для себя произнёс Георгий Борисович и пожал ему руку. До этого момента он старался вообще не общаться с этим «французишкой». Утренник воспоминаний оказался полезным.
– Прости, пап! – умоляющим тоном попросил Владимир.
– Бог простит, и я прощаю… Да, ребята, натворили вы знатно. Давай копию договора, подумаем, что можно ещё изменить в её пользу. Вечером, я ей передам.
– Уже поздно, пап, – увидев недоумевающий взгляд отца, Владимир добавил, – она уже уехала.
– Куда?!
– Домой, к себе домой, пап. Сказала, что у неё неотложные, срочные дела. Минут сорок назад она была ещё здесь. Наверное, как раз сейчас летит на самолёте домой.
Георгий Борисович вспомнил отъезжающее такси, когда он подъезжал к офису.
– Адрес, срочно!
Он пулей вылетел из офиса и сел в свою машину: «Стоп, стоп, стоп! Не горячись, успокойся и подумай. Что за мальчишество? Думай, думай, я тебе сказал!» – приказал он сам себе.
С тех пор, как он потерял Марину, у него не было времени на личную жизнь – работа, бизнес, благотворительность. Скоротечные, мимолётные отношения случались, но ни с одной дамой ему не мечталось «жить дальше». А теперь, став очень благосостоятельным человеком, он ещё крепче обеими руками вцепился в своё одиночество. Ему не хотелось пускать в свой отлаженный мир какую-нибудь длинноногую вертихвостку, «модельку» с острыми коготками. Которая могла бы со временем просто загрести его со всеми его потрохами и бизнесом. Пример некоторых близких приятелей был очевиден. Георгий Борисович представил на секунду себе, как его «загребают», и рассмеялся. Его-то вряд ли загребут, но это всё ни к чему.
Но позавчера он встретил удивительную женщину, на которую совсем не произвёл никакого впечатления. Правда, она взяла его сразу под руку, но только для того, чтобы войти в этот клуб, в его, вернее, Вовкин клуб.
Может, просто не узнала, а, может, не интересуется журналами типа «Форбс», куда он попал в пятёрку лучших женихов. А, может, у неё есть муж или друг, только он был в отъезде и… А пошли они все к чёрту! И «Форбс» и все её друзья-товарищи. Георгий Борисович знал только одно, что ему надо её просто увидеть и поговорить. А, может, просто увидеть. Никому он мешать не собирался.