BAD KARMA. История моей адской поездки в Мексику
Шрифт:
Жеребец добавил свои деньги и положил передо мной купюры и монеты. Не имея однодолларовых бумажек, я взял всю пачку, чтобы положить свою десятидолларовую купюру.
Два пятьдесят плюс два пятьдесят плюс дополнительный доллар с каждого… здесь должно быть семь долларов… но было только шесть.
Гребаный Лось. Да, давайте каждый вложит дополнительный доллар за дополнительные трудности. Я буду выглядеть мудаком, если подниму этот вопрос сейчас. Я сложил в карман пять однодолларовых купюр и четыре четвертака и положил десятидолларовую купюру
– Muchas gracias, Se~nores! Спасибо, что пришли, друзья мои! – Старик не мешкал ни секунды.
Дети осветили фонариками наш путь к двери. Старуха вышла из кухни, чтобы посмотреть, как мы уходим. Мы вышли в том же порядке, в каком вошли полчаса назад – Лось, за ним Жеребец, затем я. Со сверхъестественной синхронностью городское электричество включилось в тот самый момент, когда я ступил на улицу.
Старик хлопнул в ладоши и с зубастой ухмылкой воскликнул:
– Видите, друзья мои? Хороший завтрак принесет вам удачу.
Младшая из девочек вылезла между стариком и дверью и крикнула нам:
– Vaya con Dios! Adios Se~nores. Vaya con Dios! [18]
– О да, друзья мои. Vaya con Dios. – Глаза старика закатились, и он на мгновение вздернул подбородок, размышляя, как перевести на английский то, что он хотел сказать. Его лицо расплылось в широкой доброй улыбке. – Пусть Господь хранит вас в вашем путешествии. Si, Se~nores… Vaya con Dios.
Глава 5. Самые продуманные планы
18
«Ступайте с Богом! До свидания, сеньоры! Ступайте с Богом!» (исп.)
Держи паракват
Во время наших встреч, в ходе которых мы планировали поездку, в воздухе витало ощущение срочности. Конечно, у меня были свои причины «пошевеливаться» – я никогда не был на сто процентов уверен, что в мою дверь не постучит полиция Коронадо. После того как Перро проболтался о бегстве Лося от правосудия, я понял, почему парень так чертовски настаивал на «идеальном» дне для отъезда. Кроме того, он уже однажды занимался серфингом в Ла-Тикле и в красках описывал нам, насколько идеальными были волны в конце лета. Если верить Лосю, мы могли бы поехать куда-нибудь еще, если бы не направились на юг к первому сентября.
Подражая «Трем балбесам», Жеребец поддерживал каждый призыв Лося: когда уезжать, почему надо спешить, каким маршрутом следовать, где разбить лагерь по пути, как долго оставаться. «Да-а-а, Лось дело говорит! Ак-ак-ак-ак…» Мотивы Жеребца не были очевидны, но он был «вторым пилотом» Лося при каждом голосовании. Так как на приключение было отведено два месяца, я отметил на карте всевозможные места, которые выглядели интересными, но их одно за другим отбраковывали. На всем побережье Нижней Калифорнии [19] есть десятки улетных мест для серфинга, но нашей заветной целью был материк. Мы должны были гнать без остановок. Даже съехать с дороги, чтобы осмотреться, было непросто,
19
Нижняя Калифорния (Baja California) – самый северный штат Мексики, расположенный на севере полуострова Калифорния.
Выбор в пользу Нижней Калифорнии был сделан не только из-за удобного старта для продвижения на юг. Путешествие по полуострову позволило нам обойти трехсотмильный участок материкового шоссе, которое проходило в самом сердце сельскохозяйственной области, хорошо известной выращиванием марихуаны. Управление по борьбе с наркотиками президента Джимми Картера активно обрабатывало обширные участки плантаций своим новейшим оружием «Войны против наркотиков» – паракватом. Продвигаемое как делающее марихуану ядовитой – и, следовательно, непривлекательной для поколения укурков, – распыление параквата стало широко разрекламированной (и несколько противоречивой) политической кампанией.
Каждый из нас знал о травке не понаслышке. В основном это было мощное зелье с такими названиями, как «Золото Акапулько», «Красная Панама», «Мауи-вау», «Коричневый Инка» или «Оахакан» («во-хоук-ин»). Мы придумали свое собственное название для травы, обработанной паракватом. Среди нас она была известна как «Commercial-wa-khan» («Торговый-ва-хан»). Это был настоящий «грязный сорняк» среди всех видов дури, и последнее, чего мы хотели, – это чтобы нас заподозрили в контрабанде. Чем больше близился сезон сбора урожая в конце лета, тем больше мы понимали, что три двадцатилетних серфера в старом автобусе «Фольксваген» (с орнаментом из «турецких огурцов» на шторках и калифорнийскими номерами) будут слишком легкой мишенью для федералес.
Чтобы обойти опасную зону, мы собирались придерживаться полуострова Нижняя Калифорния. Наш маршрут должен был провести нас прямо на юг до самого маленького сонного рыбацкого городка Кабо-Сан-Лукас, расположенного на самой южной оконечности суши в том месте, где теплые воды Калифорнийского залива сталкиваются с более холодными течениями Тихого океана. Оказавшись там, мы сядем на океанский паром для четырнадцатичасового плавания по открытому морю на юго-восток до Пуэрто-Вальярты на тихоокеанском побережье материка. Паромы на материк также отходили немного дальше по побережью в Ла-Пасе, но мы решили, что чем больше времени проведем на суше, тем лучше. Кроме того, Мексика с гордостью трубила о завершении строительства своей новой магистрали, пересекающей полуостров. В моем путеводителе она рекламировалась как «безопасная и современная скоростная автомагистраль, соединяющая пограничный мегаполис Тихуана с городом Ла-Пас и далее ведущая к причудливым рыбацким деревушкам Южного Мыса…» Как мы вскоре обнаружили, магистраль представляла собой смесь заново заасфальтированной двухполосной дороги, соединяющей бесчисленные участки улиц небольших городов, с американскими горками на пустынном шоссе и изрытыми колеями горных дорог; эдакая мозаика из грязи, гравия, асфальта и бетона длиной в 1700 километров, зигзагом идущая с севера на юг.
Конец ознакомительного фрагмента.