Bad Romance
Шрифт:
— А мне нравится, — поделился му… Олег… нет, называть его по имени даже в мыслях очень трудно.
— Конечно, не у тебя же плечо прострелено! — парировала быстро.
— Знаешь, сколько прекрасных девушек согласились бы заплатить эту малость за то, чтобы оказаться в моей постели и не на одну ночь.
— Как не на одну?! — всполошилась я. — А на сколько?!
— Три капельницы через день. В общаге кто тебе их будет ставить?
— Мне в универ в понедельник. У меня сессия.
— У тебя больничный.
Я задумалась, с одной стороны прикидывая, как освободиться от чрезмерной опеки постороннего человека,
— Эй, поговори со мной! — потребовал мужчина, лежащий рядом.
— Что?! — встрепенулась я. Неужели задремала? Ах, да, в меня же недаром снотворное вливают. — О чем мне с тобой разговаривать?
— О чем хочешь. Знаешь, как мне одиноко?! — плаксиво протянул он и ткнулся в мое плечо (к счастью, здоровое) для достоверности. Чтобы поверить, что такому как он может быть грустно, плохо и одиноко, надо быть полной дурой, и никакие его уловки не помогут!
— Если ты со всеми знакомыми обращаешься, как со мной, твое одиночество — закономерный результат твоего поведения.
— Злюка ты! А я так старался быть хорошим!
— Можешь не стараться. Моя бдительность пусть немного и притупляется, но я не забываю, какой ты на самом деле, — лениво проворчала я.
— «На самом деле»! — передразнил мужик. — Что ты знаешь о том, какой я на самом деле! — и он вдруг прикрыл мне глаза рукой. — Какого цвета у меня глаза?
Я сглотнула и попыталась вывернуться. Его прикосновения не были неприятны, что меня не переставало удивлять, но немного смущали. Или тревожили… Лучше бы он ко мне не прикасался, уж это я точно знала!
— Понятия не имею, и не жажду узнать! — резко ответила я, враз растеряв сонливость.
— Да, да, я помню, ты же на меня не смотришь… Надеешься проходить зажмурившись все эти дни? Ты так сильно боишься, что я тебе понравлюсь? — ехидно спросил Олег.
— Господи! Какое самомнение! Ты и правда считаешь себя таким красавчиком, что я все забуду, стоит только взглянуть в твои… зеленые глаза? — пришлось посмотреть… а то как-то все по-детски. Мужик на самом деле был ничего… мужественный мужик, не отнимешь. И глаза! Глаза настолько проникающие в душу (простите за штампы, куда же без них), что страшно стало. А ресницы настолько густые, что кажется, что эти зеленые глаза аккуратно подведены черным карандашом. Эх, мне бы такую красоту!
— Вот видишь: совсем не страшно, — поучительно вставил Олег.
— И я до сих пор не влюбилась, — добавила я.
— У тебя все впереди! — пообещал он. — Расскажи мне о семье. Что ты чувствовала, когда родители тебе братика подкинули?
— Так тебе все и расскажи! — демонстрирует, насколько осведомлен обо мне и моей жизни? В этом я не сомневалась с того момента, как увидела его автомобиль на университетской парковке. — Что тут рассказывать?
— Интересно, что чувствует человек, которому приходится нянчиться с братом, когда у него уже свои дети могли бы быть.
— Что такого? — воинственно спросила я снова. — Сейчас многие так делают, это нормально!
— Я и не говорил, что ненормально. Но ты ревновала?
— Ревновала?! К младенцу?! Мне же не семь лет, — фыркнула, возмущенно. — И нянчиться
— Ооооочень! — протянул Олег недоверчиво. — И никаких проблем? Идеальное семейство? Все друг друга любят и поддерживают? Слушая тебя, я все глубже впадаю в тоску и начинаю завидовать по-черному. Признавайся, в чем подвох?! — и он уставился на меня своим пронизывающим взглядом.
Ух, и силища! С таким взглядом только в каких-нибудь органах работать: всех преступников можно расколоть за пять минут. Куда уж мне, слабой наивной девушке, против такого сопротивляться?! Я еще помолчала те самые пять минут и не выдержала. Очень давно хотелось рассказать кому-нибудь, но стыдно было.
— Мама изменилась… Наверное, в ее возрасте не стоило рожать, как бы отвратительно это ни звучало с моей стороны. Я знаю, я должна ее поддерживать помогать, а я вместо этого… Сначала мы все списывали на перепады настроения в связи с беременностью, потом на послеродовою депрессию. А потом… депрессия все не прекращалась, папа стал реже бывать дома, мне совсем просто — стараюсь не приезжать надолго, дольше трех недель не выдерживаю. А Денька… ему некуда деваться, приходится сосуществовать с ней и терпеть. Он, конечно, не все еще понимает, да и не знает другой мамы, какую знала я.
— А как было раньше?
— Раньше мама была моей лучшей подругой, моей поддержкой, фактически всем для меня. Зато теперь у меня есть другие подруги, моего возраста. Возможно, так намного правильнее?
— Возможно, было бы правильнее, если бы у тебя был мужчина?
— Не знаю, не знаю… У меня не самый веселый опыт в этом плане, так что… — я уставилась на лежащего рядом, надеясь, что мой намек будет понят.
— Хочешь еще раз напомнить, какая я сволочь? Считай, что у тебя получилось. Можешь спать, лекарство закончилось, — ледяным тоном сообщил Олег, убирая капельницу.
Что же, таким он больше похож на человека, с которым я познакомилась у клуба. Это гораздо естественнее, чем Олег — само очарование. Вот теперь можно спать с чистой совестью и спокойной душой. Я же смогла вывести его на чистую воду!
Глава 8
Я проснулась от ноющей боли в плече. Состояние было не самое лучшее — будто меня слегка оглушило. Прямо в ухо мне умильно сопел Олег. К тому же он держал меня за руки, сплетя свои пальцы с моими. Да уж, картина, как из романтического сериала, кто бы увидел — не поверил, что было между нами… Аккуратно, стараясь не причинять боль себе и не будить мужчину, отползла в сторону и, не удержавшись, снова стала его рассматривать. А посмотреть было на что! Картина была презабавнейшей. Как же это описать, чтобы было хоть немного понятно?.. Вот если днем Олег напоминает собаку сторожевой породы, пугающую, но зачаровывающую своей мощью, что-то вроде мастино или азиата, то сейчас он напоминал лабрадора — милого, доброго и совершенно безвредного. Интересно, это и есть его истинная сущность, или он и во сне играет роль? Отмахнулась от размышлений (не все ли мне равно, в конце-то концов!) и отправилась в ванную. Оказалось, что одной рукой даже умываться затруднительно, не то, что волосы расчесывать. Спасибо, что у меня правая осталась в работе, а то бы совсем плохо дело было.