Баганутый
Шрифт:
— Есть у вас тут кто поумнее? Я готов на срочные переговоры. А пока…
Я повернулся спиной к людям, быстрым шагом подошел к воротам. Поднатужившись, снял первое бревно весом в несколько сотен килограммов.
Десяток стрел проткнули меня чуть ли не насквозь. Я стал похож на ежика.
Одна из стрел перебила мышцу, и теперь левая рука обессилено обвисла. Пока стрелу не выдерну, регенерация не восстановит ее подвижность. Попытался превратиться в мышей, но с удивлением почувствовал несогласие организма. В теле слишком много инородного
Умного человека не появилось.
Я натужно улыбнулся до самых ушей:
— Не говорите потом, что не предупреждал. Техника обители земной тверди. Членолобок!
Земля между мной и людьми вспучилась, формируя огромного колобка с хуем наперевес. Ошалевшие люди запаниковали, безрезультатно выпустили в монстра залп из стрел.
К аборигенам спешило нескончаемое подкрепление. В колобка полетели сгустки магии, вырывая из него небольшие земляные комья.
Крики боли, лязг оружия, скрежет камней. Колобок плющил в кровавые лепехи своих врагов.
А вот нехер было выёживаться. Уже раз десять предлагал мирный исход. Это как с женщиной. Ну стерпишь ты десять пощечин. А потом что? Будешь вторую щеку подставлять? А можно скрутить и сунуть под холодный душ — пусть остужает свой пылкий нрав. А то выдумали, блять, фемсекту. Мы слабые, поэтому будем пользоваться всем своим арсеналом — ебашить по яйцам, царапать морды, прокусывать до костей. А ведь сильным тоже больно. Вон рука обвисла. А как мужчине без руки? Никак…
Хорошо хоть не правая.
Времени мало. Банда приближалась к воротам. Я уже услышал их крики. Скорости мне прибавило то, что крик был в основном Элизин. Болезненный.
Дерьмо…
Второй засов дался тяжелее. Одной рукой сдвинуть ее со скоб оказалось непросто. В третье бревно я уперся плечами. Кость предательски хрустнула, но я отодвинул засов и уперся всем телом в ворота.
Тяжелые…
В меня полетели стрелы, но на этот раз я увернулся. Кто-то отчаянный прорвался через членолобка, отбросил лук и с ором рубанул мне по спине топором. Я рыкнул, отступил от ворот, развернулся, ухватил человека за горло, приподнял над землей.
Я боялся за Элизу. Почему она, Асмодей побери, так болезненно кричала?
А потом пришла злость:
— Если бы ты не был такой тупой, то выжил бы.
В глазах мужика я не увидел ничего, кроме ненависти. Он плюнул мне в лицо.
Я сжал пальцы и… разжал. Глупец упал на землю, схватился руками за горло, закашлял.
Я передумал его убивать. В эмоциях мужика, испещрённого шрамами, я почувствовал очень странную злость. Словно ему было все равно — умрет он или нет. Ведь тогда он попадет… хм… в Валгаллу? К своей воительнице жене и двум дочерям, растерзанными вампирами.
Он не ненавидел конкретно меня. По тупости своей он ненавидел все вокруг.
Я пнул мужика. Он отлетел, тяжело ударился о каменную стену, затих.
Членолобка добивали. Просто забили количеством.
Наконец-то ворота открылись.
Я успел как раз вовремя.
Запыхавшаяся банда ворвалась в город. Эхзолл вернулся и поддерживал мерцающий зеленый купол по области. Вид у него был как у побитой собаки. Гурон нес обмякшую Элизу. Аша бегала вокруг них, выпучив испуганные глаза. В груди Валькирии торчала стрела. Слишком глубоко. Слишком… опасно.
Гурон отстранился в последний момент. Очередная стрела пролетела в сантиметре от Элизиумы.
Я сжал зубы. Чаша терпилы переполнилась окончательно.
— Асти!
Эльфийка посмотрела на меня, а я кивнул в сторону добивающих колобка людей.
Ледяная королева поняла меня без слов.
Мы встали плечом к плечу. Я почувствовал ее тепло.
Люди мешали нам.
Элизиума умирала.
Вампиры приближались.
…
…
…
— Взгляд ледяной ведьмы! — в унисон выкрикнули мы.
Хаос льда и мороза ворвался в Первоград.
Взгляд со стороны
Дрын, исполняющий обязанности вождя клана Зеленые Анаконды
Эльфийский ребенок Тодордан прошел мимо. Он бегал за молью и весело напевал унылую эльфийскую песенку. Его мать ходила за ним попятам и то и дело всхлипывала. Дрын проводил их взглядом, зевнул.
В стороне ругались Бом с Гымом. Они не поделили мосол горного барана, купленного у гномов. Последнее время коротышки дорого просят за провиант. Золото таяло на глазах. Да еще и это строительство. Зачем надо было строить замок? Лучше бы казармы.
После странного появления Трайла в теле мальчишки, Серп немного повеселел. Вернулся ведь. Хоть и в не в себе. После этого за эльфёнком постоянно следили пятеро сильнейших орочьих воинов и двое магов-эльфов. Ребенок не должен пострадать.
К Дрыну подошел косоглазый эльф по имени Тейталион. Обычно тихий и спокойный. Занимался охотой.
— Когда вестник вернет нам шаакле? Он обещал. Сможет ли он вообще сделать это? Нас гнетет этот вопрос и мы начинаем сомневаться.
— Обещал, значит сделает, — рыкнул Дрын. — Я думал эльфы терпеливые.
— Так и есть. Мы можем долго ждать. Но мы не любим ждать напрасно.
Дрын посмотрел на эльфа:
— Почему Цирион мне об этом не говорит?
Резко помолодевший эльфийский вожак Цирион не нравился Дрыну. Больно тихий, скрытый. Да еще и бывший эльфийский светоч со стертой памятью. Кто знает, когда он устроит в Серпе какую-нибудь пакость. Эльфы давно тихо возмущались, что не имеют здесь власти. Их сдерживало лишь обещание Трайла вернуть им магию. И кажется Дрыну, что он специально с этим делом тянул. Чтобы эльфы остались верны. И поэтому он не давал им этой власти. А верность орков прямая, простая. Для них это дело чести.