Багаж загробных откровений
Шрифт:
Кроме непосредственных коллег присутствовало и все руководство венчурного фонда во главе с двумя основными мажоритариями, известными Константину по посмертному видео. Эти выделялись от остальных явно обозначенными на лицах важностью и собственной значимостью. А вот вороной на похоронах даже не пахло. Константин пошарил глазами по веткам ближайших деревьев:
– Хорошо замаскировалась, Ясное дело, что с панегиками ворона сюда не полезет. Да ей никто и не даст тут выступить. Необходимо что-то предпринять, другой возможности уже не представится.
Константина
– Позвольте мне?
Он подошел к краю могилы и скорбным голосом начал:
– Мы с Лёней, извините, с Леонидом Владимировичем были знакомы с института. Вместе ходили в походы.
От внимания Константина не ускользнуло, как главный акционер Северский венчурного фонда чуть отклонил голову в сторону и тихо буркнул:
– Выясните кто это такой.
Начальник службы безопасности стоящий за его спиной послушно кивнул:
– Не волнуйтесь, Альберт Николаевич, все выясним.
В голове Константина пронеслось:
– Главное не зарываться. Попридержать коней, и не борзеть. Интерес ко мне у них уже пробудился и этого достаточно.
Вслух он продолжил
– Леонид учился на курс раньше меня. Но уже во время учебы подавал большие надежды как физик теоретик. Его статья в институтском сборнике по физике элементарных частиц стала настоящим фурором. Не все студенты с первого раза сдают экзамены по теоретической физике. А тут такое. Не скрою, товарищем он был отличным. В походах с ним рядом, чувствовали себя как за каменной стеной. Извините, что я сбивчиво говорю, но его смерть такая неожиданность. После распределения нас с ним жизнь развела. Узнал, что Лёня умер совершенно случайно.
Константин сделал вид, что смахивает слезу и огорченно поморщился:
– Пусть земля ему будет пухом.
Естественно Константину удалось без труда увязаться и на поминки. Здесь он предусмотрительно решил больше не выделяться, а прикинутся скромнягой и тихо наблюдать. Это ему вполне удалось. За столом он разместился почти напротив тех, кто его интересовал, но с таким расчетом, чтобы откровенно не мозолить им глаза. А интересовали его три человека – Игорь Михайлович Белов, Альберт Николаевич Северский и пресловутый Боб Планкет.
Планкет, почему-то на похоронах отсутствовал, как и на поминках. И это вызывало естественное недоумение Константина. Северский был ему интересен, лишь постольку, поскольку являлся официальным владельцем научного наследия Ценципера. Но для Константина, исходя из того, что он узнал из посмертного видео Ценципера, дальнейшая судьба наследия не представляла интереса. Коммерческое использование результатов исследований его не особенно огорчало, а скорее радовало. Северский наверняка постарается сохранить в тайне теоретическую часть исследований. А это означало, что конкурентов у Константина на его собственном поприще не прибавится.
В наибольшей степени его интересовал Белов хозяин серой вороны Карлуши. Птица в результате трагического стечения обстоятельств являлась единственным естественным носителем сознания Ценципера. И это представляло немалый интерес. Но до Карлуши можно добраться только через Белова. Белов сидел рядом с Северским. Переговаривались между собой они негромко. Но кое-что из их разговора до Константина долетало. Во всяком случае, одну фразу Северский озвучил довольно громко:
– Планкет конечно редкий мерзавец, но складывается впечатление, что относительно вашей птицы он был прав. В нее действительно было перенесено сознание Ценципера. А вы от нас всячески скрывали и утаивали этот факт.
Константин внутренне ухмыльнулся:
– А вот все и стало на свои места. Выходит Планкета они турнули из компании, поэтому он здесь и не присутствует. Еще один плюс в мою копилку. Хотя как знать. Неизвестно, что этот Планкет предпримет после изгнания из венчурного фонда. Если только его не похоронили еще прежде Ценципера.
Дальше до слуха Константина донесся возмущенный возглас Белова:
– Чушь! Бред! Нам-то с вами достоверно известно, что технология Ценципера позволяла совершить такое переселение, без каких либо трагических последствий.
Белов понизил тон, и дальнейшее расслышать не представлялось возможным. Да и соседка Константина по столу решила взять над ним опеку и покровительственно защебетала: – Позвольте за вами поухаживать. Я вижу, до блинов с кутьей вы стесняетесь тянуться. Я вам передам.
Она стала накладывать в тарелку Константина еду наставительно приговаривая:
– Это поминальная традиция, блины с медом. Чтобы усопшему на том свете не было горько. Кутью тоже покушайте непременно. Это обязательно. Хотя бы попробуйте, чтобы не огорчать усопшего. Вы ведь с ним были дружны, как я слышала на кладбище.
Константин согласно кивнул:
– Да он для меня был настоящим другом.
И тут же стал смущенно отнекиваться:
– Спасибо. Все, все хватит. Мне столько за всю жизнь не съесть.
Но соседка с энтузиазмом продолжила:
– Съедите, съедите. Мужчина должен есть обильно, особенно под выпивку. Как скушаете, я вам еще и пироги передам. Вы с чем любите? С рыбой или с капустой?
Константин ошалело таращил глаза, не зная как сдержать добродетельные порывы соседки, а она не унималась:
– Там еще с грибами есть пирожки.
Он взмолился:
– Давайте я потом определюсь. Я пока не соображу, чего мне хочется.
Наконец соседка утихомирилась:
– Да, да. Конечно. Я понимаю. Такое горе, Такое горе.
У Константина снова повторно появилась возможность навострить уши. К этому моменту разговор Белова и Северского перешел в дружескую беседу и стал чуть громче. Северский добродушно пробасил: