Багдад до востребования
Шрифт:
Во вспыхнувшей между водителем и спешившимися дамами перебранке Шахар открыл: разговорный, привязанный к местным реалиям, русский, да еще на повышенных тонах, он понимает слабо, однозначно разбирал лишь слова «милиция» и «давай». Все же, несколько успокоившись, склонился к мысли: «Киржач», «Покров» – названия населенных пунктов, судя по развороту события, близлежащих. Именно эти звукосочетания чаще всего звучали в торопливой речи водителя, отбивавшегося от норовивших взять его в клещи дам. Но, в какой связи они упоминались, а главное – куда отсылали – направление Москвы или Владимира? – он не представлял.
Впрочем,
Между тем с самого утра в Подмосковье валил снег, сменив дождливую, явно не по сезону, погоду. Видимость на глазах ухудшалась: пелерина из мохнатых белых хлопьев на фоне густеющего тумана. Идеальная погода для скоропалительных заговоров – в стране, снаряжающей без рации междугородние автобусы…
Потеряв трусливо дезертировавшего водителя из виду, рассвирепевшие «мешочницы» принялись за Шахара. В словесном потоке вновь замелькали «милиция» и «давай», в ответ он лишь сипел, симулируя потерю голоса и отчаянно вспоминая как по-русски «охрип». Тут его стали хватать за рукава и осыпать относительно краткими, но как и прежде усваиваемыми лишь интонационно тирадами: «не мычит не телиться», «как с козла молока», «мужик ты или кто?» Заложник знаменитого русского бездорожья тем временем с опаской поглядывал на проходящий транспорт: под разбор, не дай бог, желтый цвет патруля, зазываемый горе-попутчицами …
Шахар незаметно выскользнул из круга обращенных скорее к Господу, нежели к нему призывов и потопал к передней двери автобуса. Прощупал стыки и почти незаметным нажатием распахнул ее настежь. От несогласия отточенных движений с недавним мычанием «тюти», как Шахара окрестила одна из попутчиц, дамы поначалу дружно замолчали, но вскоре споро – друг за дружкой – забились в автобус обратно. «Тютя», точно швейцар, деловито загружал их поклажу и так же, как и водитель, четвертью часом ранее, в снежном тумане растворился. Тем не менее сторону дороги не поменял: по обочине продвинулся метров сто во владимирском направлении, присел на корточки. Собирался с мыслями, наблюдая за движением транспорта. Отметил про себя: средняя скорость ежеминутно падает. Непогода.
Нечего околачиваться, встряхнулся он, в таком виде точно примут за психа и в какую-нибудь каталажку упекут. Голосуй, перебирать нечего. Шахар вскочил на ноги и, развернувшись к движению анфас, призывно выбросил руку.
Из-за обильного снегопада лица водителей проносившихся мимо автомобилей почти не просматривались, вследствие чего Шахар склонился к выводу, что, не исключено, его попросту не замечают. Далее он обратил внимание, что линия шоссе за ним резко уходит вправо – автомобили притормаживают, зажигая тормозные огни.
Если и есть шанс кого-то остановить, решил он, то за поворотом, где скорость мала. Вперед. Поглубже
Он продвинулся еще полтораста метров, за поворотом остановился. Движется фура с прицепом, замахал, но вновь без толку – мимо. Сверился с часами: до установленной квоты «плавучести» – десять минут. Тут его губы искривились в подобии улыбки. Сообразил: то, чем он сейчас занимается, по-русски «ловить попутку». Водитель рекомендовал именно это, прежде чем с концами исчез. Странно, подумал он, почему сразу не догадался? Ведь все так просто: по пути…
Появилась легковушка, угадываемая скорее треском двигателя и зажженными фарами, нежели габаритами. Шахар взмыл обе руки над головой, замахал, надвигаясь на проезжую часть. Сердце заколотилось, вздымая адреналин в крови, – авто, вместо разгона, следуемого за поворотом, начало притормаживать. Увидев, что водитель берет вправо, отскочил на обочину.
Легковушка остановилась. Густой белый дым из выхлопной трубы, казалось, лишь нагнетал белое безумие, спеленавшее окрестности. Шахар бросился стремглав вслед, скользя по жиже из снега и грязи. Но равновесие сохранял.
Авто – двухдверное, на заднем сиденье почему-то два костыля. Шахар дергал за ручку правой двери, сраженный мыслью, не бредит ли он. Вместо водителя – лишь дымчатый силуэт за запотевшим стеклом, зато костыли сомнения не вызывают.
Подобной конструкции дверного запора он не встречал, все же с третьей попытки дверь подалась.
Его смутили рычаги у руля, совершенно нехарактерные для конвенционального автомобиля. Но странная машинерия – не более чем деталь, маленькая дырочка на перфокарте осмысления. Главное – перед ним весьма располагающий к себе человек: открытое, хоть и чуть ироничное лицо.
Шахар запрыгнул на пассажирское сиденье, захлопнул за собой дверь и с виноватой улыбкой стал разворачиваться. Но тут, к своему изумлению, открыл, что правая нога водителя ампутирована до колена, и тот, с явной опаской в лике, замер. Как несложно было догадаться, не ожидав столь бесцеремонного вторжения без спросу.
Виноватая улыбка обратилась в глуповатую. Шахара вновь потревожила мысль, не сыграло ли с ним злую шутку, вызвав химерические видения, ненастье. Между тем, кроме как упросить соседа из этой промозглой, фантасмагорической пустоши вывезти, иной альтернативы – вернуться на тропу задания – не предвиделось.
– Ты что, с того автобуса? – обратился к Шахару астронавт модуля на колесах, внешне чем-то напоминавшего луноход. По крайней мере, в восприятии пришельца из теплых, не ведающих снежных фата-морган краев.
– Да-да… – сбивчиво подтвердил Шахар.
– Тогда вылезай! – скомандовал одноногий, после чего, чуть смягчившись, разъяснил: – Здороваться, может, научишься…
Шахар уставился на пульт ручного управления, подумав, что освоить его – дело плевое. Помимо традиционной схемы «сцепление-передача-газ-тормоз», – никаких премудростей, за минуту разберется. Однако выбрасывать безногого в кювет не то что ни в какие ворота – рука не поднимется, притом что скольких на уровне рефлекса доводилось…