Багровое Небо (Хранители скрытых путей - 3)
Шрифт:
Или даже путей, которые кончаются ловушками.
– Значит, Наследник наследует секреты, - сказал Йен, позволив себе думать вслух.
– Не все секреты, потому что в противном случае он стал бы слишком уязвим, сделался бы слишком ценной добычей и получил бы слишком много власти. И у него появился бы соблазн занять место Отпрыска.
– При чем тут соблазн? Достигнув совершеннолетия, мой Наследник может стать Отпрыском, как только того пожелает. Я не встану у него на пути, когда он сочтет себя готовым - точно так же, как мой отец не стоял у меня на пути.
– Но
– Пока еще недостаточно.
– Шифр, код к которому разделен на несколько частей, - пробормотал Йен.
– Что?
Ах, ну да, он произнес эту фразу по-английски.
– Он знает достаточно, ваш клаффварер знает достаточно, и, вероятно, еще один или два человека знают достаточно, чтобы собрать...
Что именно собрать? Полную карту потайных ходов во всех Городах? Нет, что-то тут не то...
– ...чтобы вычислить, где спрятана полная карта потайных ходов во всех Городах.
Темная фигура кивнула.
– Да, - сказал Отпрыск.
– Надеюсь, вы поймете, почему я не стану вдаваться в подробности.
– В подробности? Я бы предпочел вообще ни о чем не знать!
Отпрыск снова издал негромкий смешок.
– Так значит, это вы выпустили Валина?
– спросил Йен.
– Нет. Валина выпустил сам Валин - тот выход открывается изнутри, не снаружи. Я всего лишь прошел по следам, которые вестри оставил в пыли переходов, и убедился, что он... выбрался наружу таким путем, которым трудно вернуться назад.
– Отпрыск покачал головой.
– Нет, о том, кто послал вашего вестри, мне ведомо не больше, чем вам. Не знаю я и того, кто натравил Сынов на ваших друзей. Точно мне известно одно...
Он вдруг что-то сделал руками, и лампа, стоявшая на столе, вспыхнула неожиданно ярким желтым светом.
Некогда Отпрыск был красивым мужчиной: об этом можно было судить по левой стороне его лица, по очертанию крепкой челюсти и твердой скулы.
Но правая сторона его лица приводила в ужас. Казалось, что плоть... Единственное слово, которое пришло Йену в голову, было "истлела". Открытые язвы разъедали кожу, обнажая мышцы и сухожилия. Правого уха не было, с этой стороны с черепа исчезли волосы и большая часть кожи: местами белела кость.
Поразительно, но губы были пока почти не затронуты; от щеки остался тонкий слой мышц. Но скоро, если болезнь будет прогрессировать, все это сгниет и Отпрыск потеряет способность говорить.
Повязка закрывала кровоточащие раны на шее; на влажной материи, безвольно льнувшей к ранам, проступали желтые и красные пятна.
– Если вы мне не поможете, я долго не проживу. Разложение усугубляется с каждым днем, и все, что могут делать мой врач и Древняя из народа Вистарии, которая готовит лекарства, это удерживать меня на краю могилы.
Медленно двигая рукой, вероятно, чтобы не дать повода к тревоге, Отпрыск вытащил из кармана туники сложенный квадрат белого льна, быстро развернул его и приложил к щеке.
– И когда я умру - а это произойдет скоро, если болезнь будет прогрессировать с той же скоростью, - вдруг проклятие поразит и моего сына, моего Наследника? Неизвестно, обращено ли оно на меня лично или на того, кто носит титул Отпрыска... Дариен дель Дариен и я сделаем все возможное для вас и ваших близких. И даже если вы не сможете помочь мне, даже если уже слишком поздно, я клянусь, Дариен дель Дариен и его потомки станут вашими вечными должниками, если вы спасете моего сына.
В его голосе звучал скорее страх, нежели боль, когда он отнял от щеки льняной платок, на котором остались сгустки крови и гноя; Отпрыск поспешно сложил платок и убрал его.
Осия уже стоял рядом с ним. Старик спал голым, и в другой ситуации Йена позабавили бы его костлявые бока.
– Не бойтесь, я не причиню вам боли, а тем более вреда.
Осия прикоснулся к пораженной болезнью щеке, потом его пальцы скользнули вниз по шее.
– Вы часто омываете раны чистой водой? Хорошо, это замедляет развитие болезни. Уверен, ваш врач прикладывает припарки, но если вы скажете ему, чтобы на каждые четыре части окопника и пять частей календулы он добавлял одну часть желтокорня, припарки будут действовать лучше. Если разваренный овес - имейте в виду, его надо варить до несъедобности - приложить, остудив к ранам, он немного смягчит боль. А если вы добавите в вашу похлебку немного очанки, крапивы, золотарника, желтокорня, солодкового корня, красного клевера, лопуха большого и зверобоя, это улучшит ваш аппетит, что пойдет вам на пользу.
– Чем он болен?
– спросил Йен.
– У этой болезни много имен.
– Осия устало прикрыл глаза. Изнурительная Немощь. Порча. А еще она называется Проклятие Одина.
Над молочной облачной равниной висел усыпанный звездами свод, и когда Йен взглянул вниз, туда, где в огромном зале до сих пор раздавались музыка и смех, ему показалось, будто он на острове посреди пустынного моря и музыка и смех звучат скорее глухо и испуганно, нежели радостно.
А может быть, Йен просто переносил на музыку и смех свои собственные ощущения.
Рядом с ним Осия - нет, тут он Орфиндель - оперся локтями о балюстраду.
– У нас проблема.
– У кого это "у нас", а, белый человек?
– Что?
– Ничего.
– Йен покачал головой.
– Старая и не очень удачная шутка.
– И тем не менее у нас проблема. Ты собираешься сделать то, о чем просит Отпрыск?
Как-то странно Осия выражается.
– А что, не получится? Или есть другой способ?
– Задавай по вопросу за раз, Йен. На какой из двух вопросов ты хочешь получить ответ раньше?
– Ладно, на первый: получится или нет?
– Возможно ли использовать камень Брисингамена, чтобы снять проклятие?.. Все равно что спрашивать, получится ли распилить цепной пилой кусок масла. Семь камней Брисингамена содержат... или скрывают?
– Осия пожал плечами, - достаточно материи, чтобы сотворить вселенную. У Отпрыска есть некоторая природная сопротивляемость проклятию; даже если просто хранить камень недалеко от него, это усилит эффект.
– А как насчет другого способа?