Багровые Небеса
Шрифт:
– Вадим, я могу задать вопрос?
– Естественно.
– Рощин поднял на андроида усталый взгляд покрасневших глаз.
– Твои дальнейшие планы? Что ты намереваешься предпринять?
– А ты сам не догадываешься?
– Сейчас не время для догадок.
– Мир Эволгов. Их Родина. Мы должны попасть туда… по двум причинам. Во-первых, я обещал энергетическому существу, что выпущу его из заточения. Во-вторых, мне не безразлична судьба Эллен. Этих мотивов достаточно?
– Ты снова готов убивать, встать на путь конфронтации?
– Хью, я смертельно устал. Год добровольного заточения,
– Ты начинаешь противоречить собственным утверждениям.
– Не перебивай.
– Вадим устало помассировал виски и продолжил: - Я уже не знаю, Хью, готов ли… Но это неизбежность. Рок. Предопределенность. Я не могу бросить Эллен в таком состоянии. Мне искренне жаль Эволга. Столько времени скитаться средь бездны, вернуться на Родину, и быть пойманным, заточенным словно зверь в клетке… Какую ему готовили судьбу? Я действительно устал, мне отвратителен этот мир, в котором не осталось места для справедливости. Я потерял всех. Кроме тебя, Хьюго. Мне горько. И я выпущу Эволга, освободив сознание Эллен, потому что не смогу поступить как-то иначе… Возможно ты понимаешь меня.
– Я понимаю. Но кроме остального, есть техническая сторона вопроса.
– Заметил дройд.
– Как ты намереваешься освободить Эволга?
– Ты прав. У нас нет адекватной техники, нет нужных технологий. Информационную матрицу можно переместить, допустим, на искусственный носитель. Но я не знаю, чем обернется подобный процесс. Потому и говорю: нам нужна его родная планета. Там все вернулось на круги своя, и вероятно в песчаной буре снова присутствуют те конфигурации электростатических полей, из которых сформировались первые энергетические сущности. Нужно попасть туда, чтобы проверить, - возможно, в условиях родной стихии, Эволг сам сможет покинуть рассудок Эллен?
– Логично.
– После нескольких секунд молчания ответил Хьюго.
– По моим расчетам подобный исход имеет высокую долю вероятности. Нужно лишь пояснить Эволгу, куда мы направляемся, чтобы он со своей стороны продумал, как ему освободиться?
– Да, я обязательно проинформирую его. Активировать импланты Эллен я смогу, выход из «ловушки» будет открыт, вопрос лишь в том, сможет ли он сформировать для себя новое энергетическое тело?
– Наверное, сможет.
– Хьюго тоже иногда говорил с долей сомнений и неопределенности. Окончательный вердикт может быть вынесен только там, на его Родине. Но ты не должен строить иллюзий Вадим. «Инфосистемз» будет мстить за неудачу. Ставки очень высоки. Им нужен Эволг. Они знают координаты Родины. Есть вероятность, что на подступах к планете мы встретим если не боевой флот, то, по крайней мере, формирования небольших кораблей, укомплектованных опытными экипажами. Большие корабли они просто не смогут провести через десятый энергоуровень.
– Наша «Игла» тоже не маленькая.
– Нахмурился Вадим.
– Да и в этом заключена серьезная проблема. Давай поступим так - ты пообщайся с Эволгом, возможно он сможет подсказать, как нам пройти незамеченными через пространство аномалии. А я займусь изучением данных с навигационного блока «Тайфуна».
– Договорились.
Вадим
Эллен, облаченная в скафандр высшей защиты, неторопливо шагала по магистральному коридору «Иглы».
Ее телом и разумом по-прежнему управлял Эволг.
Вадиму стоило немалых усилий растолковать энергетической сущности истинное положение вещей, но долгие, изматывающие мнемонические контакты остались позади.
Первое, что понял древний энергетический разум - нужно проявлять заботу о собственном узилище.
Он бережно относился к Эллен. Теперь Эволг старался не тревожить без необходимости сохранившуюся от человека информацию. Он настоял на скафандре высшей защиты, осознав хрупкость и уязвимость человеческого организма.
Теперь Вадим и Эволг могли общаться не только посредством мысленных образов, они разговаривали, на нормальном интеранглийском, и это здорово напрягало Рощина.
Видеть Эллен и в то же время понимать, что рядом с тобой не она, и нет никакой гарантии, что ее рассудок сумеет вернуться, после того как Эволг покинет свою вынужденную оболочку, было тяжело.
А что легкого существовало в жизни Рощина?
В последнее время он все чаще задумывался над прошлым, не анализируя своих ошибок, а лишь пытаясь понять: есть ли у него свое место в мире людей?
Все чаще и чаще приходила мысль: нет.
Объективная реальность предполагала жестокую бескомпромиссную борьбу… либо полное ее отсутствие, конформизм…
Ни то ни другое не привлекало Рощина.
У каждого человека бывают моменты, когда наступает минута отчаянья, бессилия, и лишь теплящийся в душе слабый огонек надежды, не давал ему опустить руки, окончательно замкнуться в себе.
Был только один путь, который устранял возникший между ним и остальной цивилизацией моральный конфликт.
Он мог повторить путь Эволга. Уйти в бездну пространства, чтобы «Игла» послужила, наконец, не целям разрушения. Но он страшился одиночества, понимая, что долго не выдержит.
Последней его надеждой оставалась Эллен.
Надежда так же попахивающая безумием. Помнила ли она его? Вряд ли. А если и помнила, то последующая встреча на Фрисайде, когда он атаковал группу кибрайкеров, могла стереть все положительные эмоции, связанные с образом Вадима, переместить его в разряд врагов.
Я справлюсь. Пусть она очнется, придет в себя, я помогу ей по частицам собрать осколки рассудка, мы вместе пройдем этот трудный путь, чтобы больше уже никогда не возвращаться к прошлому, даже мысленно…
Бесшумно открылись двери ходовой рубки.
Эллен медленно повернула голову и четко произнесла без интонаций в голосе:
– Называй меня по имени, Вадим. Так тебе будет легче.
По спине прокрался холодок.
– Хорошо. Ты по-прежнему настаиваешь на включении имплантов?
– Да.
– Ответил Эволг.
– Иначе мне будет сложно манипулировать энергиями корабля. Ты поставил передо мной задачу, теперь дай мне ее выполнить.
– Садись в кресло. Так будет удобно. Сейчас я загерметизирую шлем и включу систему жизнеобеспечения. Можешь действовать спокойно с твоим носителем ничего не случиться. Я буду следить за этим.